сучок в дранке, Муста Кванда медленно, но безостановочно думал, сцепляя воедино все разрозненные факты, оставшиеся в памяти.

Вспомнились промахи геологов, для опытных людей непростительные в глазах старого охотника. Вспомнились неточности на карте, странное равнодушие к желтому минералу (чуть-чуть не прошагали миме!), какая-то военная дисциплина. Конечно, Николай Иванович начальник. Но разве Кванда не видал советских начальников? Не такие они, ей-богу, не такие!..

Кванда беспокойно заворочался, и сейчас же нога заныла сильнее. Ах, как нехорошо все получилось! Вот и мучайся теперь сомнениями. Надо было дойти с этими людьми до леспромхоза, посоветоваться с директором.

В леспромхозе есть телефон, можно дозвониться даже до города.

Беспокойство все усиливалось. Скоро охотник уже не мог улежать в постели. Неизвестно, когда вернется лесник. Надо самому добираться к людям, дать знать о неизвестных в тайге.

Охотник сполз с нар, доковылял до угла, где стояла винтовка, но, взвесив ее на руке, понял, что такая тяжесть ему не по силам. Выбрав у железной печки кизиловую палку потолще, Кванда обстругал ее, сунул в карман нож и выбрался за порог сторожки.

Поблизости в глубокий изумрудный водоем падал прозрачный каскад. В зарослях бересклета весело щебетали желтобрюхие овсянки. Все жило и радовалось в этот светлый осенний день. Но на душе старого охотника лежал камень. Кванда с тоской посмотрел вдаль, в долину, куда стекал ручей. Сколько времени понадобится ему на этот путь? Дотащится ли он вообще до поселка?

Глубоко вздохнув, Муста выбросил вперед посох, крепко оперся на него и, сморщившись от предчувствия боли, сделал первый шаг.

Аро за рулем

Узкая гравийная дорога вилась по самому краю глубокого обрыва. Далеко внизу глухо шумела и пенилась река. Над дорогой утюгом навис мшистый серый утес. В двухстах метрах от него, ниже по реке, затаился в кустах Аро. Все его внимание было обращено на вершину утеса, с которого спускалась дорога.

Замедлив ход на повороте, из-за утеса вынеслась голубая «победа». Потом прошумел МАЗ, выбрасывая клубы синего едкого дыма. В кузове его на мешках сидели женщины. Прошел лесовоз, громыхая прицепом. И опять стало тихо. Аро продолжал лежать в кустах.

Но вот на дороге показался старенький грузовичок. Одним прыжком Аро метнулся из засады.

— Э-эй, стой! — поднял руку Аро.

Шофер, как видно, не собирался подбирать одинокого путника. Машина не замедляла хода. Тогда Аро бесстрашно бросился к самому радиатору. Завизжали тормоза, в окно кабины высунулась голова рассерженного шофера.

— Тебе что, жизнь надоела? Чего лезешь под машину?

— Извини, браток! Сестренка завтра замуж выходит. Четыре года не видались. Нипочем нельзя опоздать. Будь другом, подбрось. Сколько хочешь возьми, только подвези к станции.

Аро умоляюще смотрел на шофера.

— Ладно, раз уж так приспичило, — залезай, — смилостивился шофер. — Только я к самой станции не еду. У меня раньше сворот, километрах в сорока от железной дороги.

— Это ничего. Дальше-то я легче доберусь, — торопливо говорил Аро, усаживаясь на потертое брезентовое сиденье, устраивая в ногах рюкзак. — Тебя как величать?

— Тимофеем. Петренко.

— Понимаешь, Тимоша, проскочила легковушка — не взяла. Потом МАЗ — тоже не остановился. Вот я и кинулся к тебе со всех ног. Пешком-то не прошагаешь, ноги отвалятся.

Не переставая болтать, чтобы избежать расспросов, Аро через четверть часа уже знал название автохозяйства, пункт погрузки, фамилию заведующего гаражом.

— Эх, и выручил ты меня! — дружески потрепал по плечу шофера Аро. Потом, словно вспомнив что-то, засуетился. — Тут у меня четвертинка есть. Хлебнешь?

— За рулем не положено, — помотал головой Тимофей, с вожделением косясь на бутылку. Водка заманчиво плескалась в посудине. — Еще автоинспекция попутает.

— У страха глаза велики, — беспечно отозвался Аро. — Где она тут, в тайге?

— Не скажи. На Черном ручье шлагбаум есть. Права и путевку проверяют. Заметят, что водкой пахнет, сразу упекут в слесаря.

— А мы чесноком заедим. Великое ли дело — четвертинка?

Тимофей еще некоторое время слабо отнекивался, потом сдался.

— Наливай, шут с ним. Авось проскочим.

— Стаканчика у меня нет, — сказал Аро, — так ты пей из горлышка. Да не стесняйся. Пей до дна. Я ведь на свадьбу еду. Там вина да водки море разливанное.

Петренко остановил машину, вытер губы рукавом пиджака.

— Ну, раз так, будем здоровы. За все хорошее!

Единым махом опорожнив бутылку, Петренко швырнул ее под откос, аппетитно крякнул.

— Крепка-а-а…

С полчаса Тимофей вел машину молча, ощущая в желудке приятное жжение. Примолк и Аро.

— Что-то меня на сон потянуло, — сладко зевнул Петренко. Через минуту зевнул еще, широко, до хруста в челюстях.

Зевки все учащались. Глаза шофера неудержимо слипались. Он таращил их, протирал, но сон опускал веки, туманил мозг.

— Давай, я поведу машину, — предложил Аро. — Я тоже шофер.

— Не положено, — с трудом выговорил Петренко, из последних сил борясь со сном. Придорожные кусты расплывались, затягивались дымкой. Ноги шофера сами легли на педали тормоза и сцепления.

Завладев рулем, Аро выключил зажигание. С этого места дорога просматривалась далеко в обе стороны. Быстро, но не суетясь, Аро перетащил Петренко на свое место, обшарил карманы его пиджака и вытащил красненькую шоферскую книжечку, талон технического паспорта и путевой лист, внимательно прочитал их. Осторожно поддел лезвием перочинного ножа фотокарточку удостоверения шофера, наклеил на ее место свою, с неразборчивой дужкой печати. Потом забрался под машину и оборвал заводной рукояткой трос спидометра.

Развернуться на узкой горной дороге оказалось делом не легким, но Аро удалось это, и вскоре он полным ходом мчался обратно. Безжизненно сползая вниз, шофер полулежал в кабине рядом с ним.

Возле мшистого утеса Аро снова развернул грузовик и открыл задний борт.

Дорога оставалась пустынной.

Вставив два пальца в рот, Аро тихонько свистнул. Сверху посыпалась земля, зашелестели листья. Николай Иванович и Михайла перебежали дорогу, быстро устроили в кузове среди досок узкий лаз и юркнули него, Аро закрыл задний борт, завязал крючки проволокой и сел за руль.

Час проходил за часом, а грузовик, не останавливаясь, бежал на запад, к железной дороге. Смерклось. Выглянули звезды. Лучи автомобильных фар шарили по дороге, на поворотах перескакивали через реку и терялись в белесом тумане, поднимавшемся с воды. Из зарослей выпрыгнул заяц. Испуганный зверек скакал в