Не мог классик выпустить в свет денщика с фамилией Хуилов, или Хуило, как принято у соседей на полдень от нас, ни одно уважаемое издательство того времени не рискнуло выпустить в свет на вечные времена Хуилова:
— Позорище и срамотища!
Как долго настаивал автор на прославлении Хуилова в печати неизвестно, но знаем, что Антон Павлович не сдавался, а в итоге пришли к компромиссу, заменив Хуилова Елдыриным. Названия поменялись, а суть прежняя.
— Совсем, как ваши нынешние партии.
— Партии не трогай, партии благодетели народные, партии пекутся о моём житии!
— Ну, хорошо, хорошо, успокойся, продолжай мысль.
— Как видим классик не избегал соприкосновений с языком народа, чтил оный.
— То классик, а ты кто? «Куда конь с копытом — туда и рак с клешнёй»?
— Добавь «что можно Зевсу — нельзя быку», полный набор будет. Сколько собираешься поражать мудростью слабого знаниями человека?
— Недолго, останавливаемся на сказанном, и величину «с хуеву душу» нигде впредь не помянем. Договорились?
— Договорились, а кто нарушит…
— Договоры заключают, чтобы нарушать.
— Обо мне речь?
— О тебе, догадлив.
— Назови страну, где человеческую душу меряют мужским достоинством? Ни одна закордонная держава не похвалится таким стандартом.
— И низшую степень бедности не выражают «последний хер без соли доедаем»
Обращение к читателю
Читатель, матерное окончание первого тома создано под впечатлением кражи восьмидесяти трёх миллионов дойче марок из «Фонда примирения и прощения» Сумма в отеческом богатстве мизерная, упоминания не достойная, пребывает в разряде «с миру по нитке — бедному на «Москвич». — Ну, да, «Москвич» за восемьдесят миллионов марок? — Вопросы «Карточки учёта» помнишь? — Кое-что… — Составителю Карточки надо платить? — Затрудняюсь ответом… — Вот! А теперь представь, что Карточку варганил не один, а «колектиф» из пяти рыл? Представил? — Представил… Отечество пережило время, когда «Москвич» был предметом роскоши, ныне авто этой марки говорит о скромных желания прежних граждан страны саветов. Марки не нашли, не затем брали, чтобы какой-то умник-следак нашёл, марки приходят и уходят, а повод воспеть славу Ивану Семёновичу дороже любых денежных бумажек. Кладём руки на сборник сочинений поэта и клянёмся: — Окончание первого тома набивали в трезвом уме и в здравой памяти… — Добавь: «названные части черепной коробки по отдельности ничего не стоят, но в содружестве могут выдать интересное и новое. Выйдет из строя, к примеру, ум — и нет дуэта, погиб, стоп машина, памяти без ума делать нечего, далее ходу нет…