доберемся до острова, и я перетащу тебя и вещи на берег, обратного пути уже не будет. Оболью нашу лоханку маслом и подожгу. Захочешь убраться с острова, строй себе лодку.

Бардасу стало тяжело дышать.

– Или я тебя убью. Я мог бы убить нас обоих.

– Мог бы, – согласился Горгас. – Но тогда ты стал бы таким же, как я, мы бы сравнялись, если не считать того, что мое злодеяние было в начале, а твое будет в конце. Ты этого хочешь?

– Нет.

– Я так и думал, – бодро заметил Горгас. – Итак, похоже, мы сделаем все по-моему. Вот и хорошо: если я делаю выбор, то ты сможешь продолжать винить меня во всем. Вини меня за то, что идет дождь, или за то, что светит солнце, вини за то, что козы едят неспелую пшеницу, за то, что молния бьет в стог сена. Я с радостью приму всю вину на себя, как в былые времена.

– Нет, – тихо сказал Бардас. – Горгас, пожалуйста.

– Не глупи, – ответил Горгас. Он уходил, и Бардас уже не видел его. – Тебе ничего не остается, как довериться мне. В конце концов, я старший брат и я люблю тебя. И разве я не заботился о тебе как следует?