чернокожая женщина и жестом показала, что преисполнена решимости любой ценой выполнить свое намерение.

— Нет! — воскликнула Анджела и еще сильнее прижала дочь к груди. — Вы можете держать меня в этой вонючей дыре, отослать меня обратно в Клэймор, но только не отнимайте у меня ребенка!

— Послушай, малышка, — попыталась успокоить ее Ди Коллинз, — это всего лишь на несколько дней.

Анджела так крепко обняла дочурку, что та заплакала от боли.

— Не устраивай здесь семейную сцену! — строго предупредила ее женщина из социального ведомства. — Ты же знаешь, как это делается.

Она стала медленно приближаться к Анджеле, а та резко вскочила со стула, одной рукой прижимая к себе дочь, а другой держа стакан с соком. Затем она взмахнула рукой и грохнула стаканом по крышке стола, разбрызгивая остатки сока по всей комнате.

— Анджела, — не выдержала я и бросилась к ней из-за карточного стола, — поставь стакан и успокойся. Никто не имеет права отнять у тебя ребенка без твоего согласия.

— Эта сучка хочет разрушить всю мою жизнь, — злобно прошипела Анджела. — Сначала она засадила меня в Клэймор на целых три дня, а потом запретила возвращаться домой к матери. А теперь пытается отобрать у меня ребенка.

Я молча кивнула и пристально посмотрела ей в глаза.

— Поставь стакан на стол, — тихо сказала я. — Анджела, ты знаешь, что должна это сделать.

Женщина из департамента шагнула вперед, но я жестом остановила ее и подошла к Анджеле. Забрав из ее руки стакан, я поставила его на стол и осторожно взяла из ее ослабевших рук ребенка.

— Это все, что у меня есть, — прошептала девушка и зарыдала.

— Знаю, — кивнула я. — Именно поэтому ты должна кое-что изменить в своей жизни, чтобы получить обратно свою дочурку.

Ди Коллинз обняла Анджелу и прижала полотенце к ее окровавленной руке, а социальный работник безуспешно старалась успокоить расплакавшуюся девочку. Я повернулась к ней.

— Ребенка надо поместить где-нибудь поблизости и непременно с правом ежедневного посещения. Кроме того, я не вижу здесь ничего такого, что следовало бы вносить в личное дело этой бедной девушки, а вы?

Женщина недовольно покосилась на меня и отвернулась.

В этот момент зазвучал мой мобильный телефон. Я посмотрела на него и увидела номер своего бывшего напарника отдела по расследованию убийств. Джейкоби, что ему нужно?

Извинившись перед присутствующими, я направилась в комнату сотрудников и услышала его взволнованный голос.

— Произошла ужасная вещь, Линдси, — сообщил он. — Думаю, тебе это было бы интересно узнать.

Он вкратце рассказал мне о странной стрельбе возле церкви и добавил, что погибла одиннадцатилетняя девочка.

— Боже мой, — прошептала я, горестно вздохнув.

— Я подумал, ты захочешь приехать на место преступления, — произнес Джейкоби.

Я вспомнила, что не была на месте преступления более трех месяцев, с того самого дня, когда завершила расследование дела об убийстве новобрачных.

— Ну так что, лейтенант? — послышался в трубке голос Джейкоби. — Приедешь? — Он впервые обратился ко мне по моему новому офицерскому званию.

Я поняла, что мой медовый месяц безвозвратно закончился.

— Да, — промолвила я, — обязательно.

Глава 2

Пока я добиралась на своем «иксплорере» до Харроу-стрит, где находилась церковь, начался холодный дождь. В районе Бэй-Вью проживало преимущественно чернокожее население, и многие, узнав эту страшную новость, собрались перед церковью, дружно напирая на небольшую группу полицейских.

— Это вам не Миссисипи! — закричали из толпы, когда я пыталась протиснуться сквозь плотное кольцо людей.

— Сколько еще детей может здесь погибнуть? — заорала рядом со мной пожилая женщина. — Кто следующий?

Я показала полицейским значок и подошла к церкви. То, что я увидела, лишило меня дара речи. Фасад церкви был похож на решето. Отверстия от пуль выстроились в какую-то гротескную дугу и ярко выделялись на фоне белого пластика. А в самом центре этой дуги зловеще зияла огромная черная оконная дыра, когда-то так старательно и умело украшенная прекрасным витражным стеклом. Трава вокруг церкви была усеяна блестящими осколками стекла, сверкавшими, как льдинки. Дети все еще находились на лужайке и никак не могли прийти в себя от шока, а вокруг некоторых из них суетились медики, пытаясь хоть как-то успокоить их.

— Господи Иисусе, — прошептала я, увидев медиков, склонившихся над телом девочки, которая лежала рядом с деревянными ступеньками главного входа в церковь.

Неподалеку стояли два человека в штатском. В одном без труда узнала своего бывшего напарника Уоррена Джейкоби.

Некоторое время меня одолевали сомнения. Я проделывала это сотни раз и всегда волновалась, приближаясь к месту преступления. Несколько месяцев назад я раскрыла самое сложное и громкое преступление в этом городе после Харви Милка, но с тех пор многое изменилось в моей жизни. Меня охватило такое волнение, которое обычно возникает у начинающих детективов. Крепко сжав пальцы в кулаки, я решительно направилась к Джейкоби.

— С возвращением в наш мир, лейтенант! — обрадовался тот, делая ударение на слове «лейтенант».

Это слово до сих пор поражало меня, как электрический ток. Я всегда стремилась возглавить отдел по расследованию убийств и наконец-то добилась своей цели, став первой женщиной в Сан-Франциско, которая не только была следователем по особо важным делам, но и руководила столь серьезным отделом в полицейском департаменте штата. А теперь я еще и первая женщина, получившая звание лейтенанта. После того как старый начальник Сэм Рот перешел на более спокойный участок в Бодега-Бэй, шеф полиции Мерсер вызвал меня и сказал, что предлагает мне два варианта будущей службы — продолжительный отпуск, в течение которого я должна прийти в себя и решить, смогу ли вернуться к прежней работе, или... После этого он молча положил передо мной золотой полицейский значок с двумя лейтенантскими нашивками. Думаю, никогда раньше я не видела Мерсера улыбающимся.

— Значок лейтенанта не облегчает нашу задачу, не правда ли, Линдси? — усмехнулся Джейкоби, намекая, что наши трехлетние отношения напарников сейчас изменились.

— Что мы имеем? — спросила я, не обращая внимания на его слова.

— Похоже, стрелял один человек, вон из-за тех кустов. — Он показал на густые заросли позади церкви, примерно в пятидесяти ярдах от нее. — Этот подонок подкараулил детей в тот момент, когда они выходили из церкви, и открыл огонь из мощной винтовки.

Я тяжело вздохнула и уставилась на плачущих, испуганных детей, нервно бродивших по лужайке.

— Кто-нибудь из них видел стрелявшего? Ведь кто-то