совсем твердо держался на ногах.

— До свидания.

— Да, до встречи…

У меня было что сказать ему, но я решила не делать этого сейчас.

Генерал сообщил, что привез с собой нескольких гостей.

На этот раз со станцией состыковался очень вместительный шаттл, и когда мы — Мердок, Вич и я — вышли встречать прибывших, то поняли, почему они прибыли на таком большом корабле.

— Мы привезли Эна Барика, которого вы хорошо знаете, — сказал генерал. — А это — Эн Серат.

— Вызовите Гриффиса и Рэйчел, — шепнула я Сасаки, которая командовала группой эскорта.

Генерал, который настоял на том, что только трое его охранников должны быть вооружены — это, кстати, вызвало бурю негодования со стороны Мердока, — произнес речь. Конфедерация в его лице, заявил он, ознакомилась с нашим заявлением и обещала рассмотреть его на ближайшем заседании Совета Конфедерации. Члены Совета сняли также судебные обвинения со всех, включая офицерский состав Конфлота. Это великодушие было проявлено с учетом того, что мы сохранили станцию для Конфедерации.

В этот момент появились Рэйчел и Гриффис. Потрясенные, они не сводили глаз с инвиди, а Сасаки давала им краткие объяснения.

Оба инвиди тихо стояли в тесном помещении вестибюля. Они не были похожи друг на друга, несмотря на одинаковую одежду. Барик выглядел более подтянутым, он был высок и строен. Эн Серат, напротив, был толстым, и его костюм потерял свои яркие краски. Он, должно быть, ходил в нем второе столетие. Чувствовалось, что они в натянутых отношениях. Но, как противоположные полюса магнита, их тянуло друг к другу.

— Я хотела бы задать Эну Серату несколько вопросов, если он не возражает, — сказала я вежливо.

Я напомнила себе, что мы вновь вернулись в мир, где всеми командуют инвиди. Они пишут программы, которые правят всем остальным миром.

Эн Серат вышел вперед. Его движения были медленны и плавны.

Я шагнула ему навстречу, и он, не спрашивая разрешения, вдруг выпустил свое щупальце и дотронулся до моей груди. Я замерла на месте и вскрикнула от неожиданности. Мне было немного щекотно.

— Вы хотите что-то узнать, не так ли?

Его механический голос был звонче и теплее, чем голос Барика, и сильно отличался по тембру. Я поймала на себе взгляд Рэйчел.

— Вы установили диск на «Калипсо». И послали корабль сюда.

— Правильно.

— Вы были уверены, что он прибудет именно в эту точку галактики?

— Нет, у меня не было никакой гарантии. Но сроки были относительно ясны.

В его речи в отличие от речи Барика не было никой нечеткости, я не ощущала в нем замешательства по поводу предмета нашего разговора.

— Вы помните нас? — Гриффис выглядел потрясенным новой встречей с инвиди.

Серат повернулся к нему:

— Да, помню.

— Вы использовали и нас, и эту станцию для своих политических целей, — возмущенно сказала Рэйчел.

— Так может показаться со стороны.

— Вы знали о мине?

По-видимому, ей давно хотелось спросить об этом. Серат выпустил другое щупальце в направлении ее лица.

— Не все вещи проявляют себя. Это было слишком удаленно.

— Но почему все эти события произошли именно здесь? — задала я вопрос, который давно мучил меня. — Неужели это место какое-то особенное?

— Дело не в месте. — Казалось, мой вопрос позабавил его.

— Я не понимаю. Если дело не в месте, значит, во времени?

— Барик говорил с вами об узлах?

— Да.

Взоры всех присутствующих обратились к Барику, тот стоял неподвижно.

— Подозреваю, что он, как всегда, выражался недостаточно ясно, — заметил Эн Серат. — Пожалейте его, если можете. Он не мог не позволить случиться всем тем бедам, которые произошли со станцией, потому что не мог осмелиться что-либо изменить. Это помешало бы «Калипсо» прибыть в эту точку. И все же, ничего не предпринимая, он тем самым фактически настраивал вас, подготавливал к тому, что вы захотите завладеть диском и присоединиться к мятежникам, пытающимся развалить Конфедерацию.

Я понимала мотивы, которыми руководствовался Эн Барик, но не испытывала к нему жалости. Мне было жаль Кевета, Квотермейна и других обитателей станции, которые погибли, потому что Эн Барик бездействовал.

— Так что такое узлы? — спросил Гриффис.

— Узлы — это концентрация… причин, которые оказывают заметное воздействие, — сказал Серат. — Они изменяют направление строк так сильно, что мы это отчетливо видим.

— Определенные события имеют существенные последствия? — уточнил Гриффис.

— Это — результат, как вы это понимаете. В действительности все происходит, конечно, не так линейно. И события в вашем понимании приводятся в движение действиями живых существ.

— Такими, например, как ваше решение помогать Нгуену? — спросила я.

— Или таким, как ваше решение изменить здесь баланс сил. Некоторые живые существа сами являются узлами. — Он снова коснулся моей груди. — Подобно вам.

— Мне? — Мне не нравилась мысль, что я представляю собой какую-то концентрацию причин.

— Я послал вам диск, хотя не знал, кто вы.

Я подошла ближе к инвиди и обратилась к Барику:

— Почему вы медлили? Я забрала бы диск, если бы не вы. А теперь вы потеряли свою монополию на выход в гиперпространство.

Но вместо Барика мне ответил Серат:

— Возможно, в этом нет ничего ужасного, хотя многие мои соплеменники думают иначе.

В голосе инвиди явно слышались веселые нотки. Я застонала.

— Не понимаю. Почему бы вам просто не передать нам эту проклятую технологию?

— Потому что, как я уже сказал, многие мои соплеменники все еще полагают, что из-за этого произойдет что-то ужасное.

По телу Барика пробежала дрожь. Так вот в чем состояла суть разногласий. Информация Геноита была правдивой. Я была рада видеть в лице Серата союзника «Девятки», но методы, которыми он действовал, вызывали у меня не меньшее беспокойство, чем когда-то методы Геноита.

— Теперь это не имеет никакого значения. Диск разрушен, — сказала я.

— Вы его разрушили, — заметил Серат.

Это не было обвинением, он просто констатировал факт. На этот раз я ничего не ответила ему.

— И теперь все вернутся к своей прежней жизни так, как будто ничего не случилось?

Гнев, который слышался в голосе Рэйчел, поразил нас всех.

— Мы ликвидировали угрозу тени. Вы называли ее серыми кораблями. Это было наследием торов. Было бы печально, если бы они заполучили нашу технологию.

— А какая роль отводилась сэрасам во всей этой схеме? — спросила я почти столь же сердитым тоном, каким до этого говорила Рэйчел. То, как мной манипулировал Геноит, было пустяком по