что организовал пресс-конференцию после пожара, от которого он пострадал, позировал в клинике с кислородной трубкой в носу, из чистой бравады…

Со временем я стала получать новости о нем только от Артуро и Питхота, они жаловались на его капризы и приступы безумия…

Когда пришла телеграмма, сообщавшая о его смерти, то в течение нескольких дней мой телефон не смолкал. Все мне звонили и интересовались его наследством, особенно немецкие журналисты. Что стало с его миллионами, с его картинами? Завещал ли он их мне? Я им отвечала, что у него не было больше миллионов, что даже его картины принадлежат Испании. И что я не его наследница. То, что Дали мне оставил, состояло из шестнадцати лет чудесных воспоминаний, счастливой возможности жить рядом с гением и маленьких секретов, касающихся живописи. Это было духовное наследство, но самое драгоценное на свете…

Моя печаль была безмерной, и я не присутствовала на похоронах, из которых сделали шоу. С одной стороны, туда шли, чтобы показать себя, а не отдать Дали последние почести; с другой — пренебрегли его последней волей: он хотел быть похороненным рядом с отцом, на кладбище Порт-Льигат, а его забальзамировали и положили в музее в Фигерасе. Он превратился в аттракцион.

Мне не хватает моего старого друга, и я попыталась воскресить его на страницах этой книги, он всегда здесь, рядом со мной, в моем сердце. Я слышу его, когда рисую. Он дает мне советы, когда я должна принять важное решение. Я сделала своим его метод критической паранойи, оценивающий положительно каждую вещь, и я счастлива благодаря этому методу…

Однажды ночью в Сен-Реми-де-Провансе мы организовали спиритический сеанс с несколькими друзьями. Сначала я смеялась и не верила в это. Но вдруг сигналы стали очень ясными и, к моему великому удивлению, Дали заговорил со мной. Он сообщил мне некоторые вещи, которые только я могла понять, заставил вспомнить Галу…

Позже в Лондоне специалисты по спиритизму отсоветовали мне продолжать эти эксперименты, опасные и часто фатальные. Я прекратила. Но теперь я знаю, что он, наконец, счастлив, освобожденный от пут того персонажа, который он сам из себя создал. Я продолжала свои занятия, от пластинки к пластинке, от Берлускони к TF1 (французское телевидение 1), от Италии к Провансу, так любимому мною, и я знаю, что, предложив мне свою любовь, Дали выделил меня из всех и что я сохраню это чувство нетронутым на всю жизнь.