назвать везением пожизненную пытку в окружении дементоров - странных, опасных и, как говорилось, практически неуничтожимых существ. Тех самых, что питаются эмоциями человека, погружая попавших под их воздействие в бесконечный ад кошмаров, отчаяния и душевных страданий.

Ужас, это действительно ужас. И вот этот хмырь на волшебной карточке к этому прямо причастен. Я это никогда не забуду, память у меня хорошая. Пока же надо что-то сказать, а то того и гляди повиснет удручающее молчание.

- Верно говорят, что редкая борода козла красит, - усмехнулся я, щелкнув по карточке в районе вышеупомянутого украшения. - А уж это чучело... Мда, вот взял и исчез, не желая выслушивать мое искренне им 'восхищение'. Странный, правда?

Слушавшие меня парни сначала переглянулись, а потто, не выдержав, откровенно заржали. Ничего, говорят, смех жизнь продлевает. Особенно тогда, когда высмеиваешь тех, кого с полным правом можешь считать своими врагами. А Альбус Дамблдор был уж точно не другом. Ведь враг рода Малфой есть враг и для всех его представителей.

- Силен ты, сюзерен! - отсмеявшись, сказал Гойл. Потом явно прислушался и лишь после этого добавил. - Только ты того, не забывай, что волшебные портреты, даже вот такие, могут быть использованы для подслушивания. А он, сам знаешь, всегда бдит.

- Ага-ага, конечно. Свою бдилку может хоть к заднему месту приложить, хоть к переднему. Я просто счастлив буду балагану под названием 'Великий Светлый обвиняет ученика Хогвартса первого курса в том, что он сравнил его портрет из шоколадных лягушачьих потрохов с некоторыми представителями рода парнокопытных'. Так и представляю себе счастье журналистов, что писаются от восторга в предвкушении!

- Да, это было бы... зрелище, - радостно согласился Грегори, но тут же погрустнел. - Жаль, что его не будет.

- Именно. Директор умен, хитер и опасен, иначе не стал бы тем, кто он есть. И все мы должны это помнить. Ладно, ну его под хвост первому мимо пролетающему дракону,- тут я скомкал и отбросил в угол волшебный фантик. - Скоро уже приедем. Вы как хотите, а я немного поколдую, вспомню показанное отцом.

В подтверждение своих слов достаю из специального кармана на рукаве мантии волшебную палочку. Память охотно подсказывает, что и как надо делать. Зато мое 'я' с глубочайшим интересом ждет результата. Ведь магия была лишь легендой, но очень завлекающей. А тут она есть! Причем не просто, а лично у меня. Так что...

Палочка движется по довольно простой траектории, а с губ срывается слово-ключ:

- Люмос!

Слово, жест, намерение. Вот она, та триада, которая дает магию, причем упомянутая в порядке возрастания значимости. И... на кончике палочки загорается яркий огонек. Я же... счастлив. Только теперь пришла абсолютная уверенность в том, что будущее будет зависеть от меня. Ведь если есть магия, то есть возможность ее развития, увеличения уже имеющегося потенциала.

Пробуем дальше. Ведь не 'люмосом' единым! Простейшее световое заклинание, оно и есть простейшее, его знают все и умеют применять с самого младшего возраста. Вот как мы, едущие в Хогвартс. Хотя именно с простейшего будет начинаться обучение для всех нас.

- Вингардиум левиоса.

Левитация, однако. Упакованная шоколадная лягушка со столика поднимается в воздух и зависает. Теперь ей можно управлять, плавно перемещая палочку и сохраняя концентрацию. Неплохо, весьма неплохо. Даже не в том смысле, что получилось заклинание, а насчет того чувства, которое возникает, когда магия отзывается на твои желания.

Интересно, это у всех так или мои личные тараканы в голове? И ведь не спросишь, опасаясь показаться странным. Мне это сейчас ой как не нужно. Но есть и еще кое-что, о чем спросить однозначно стоит. Из памяти тела знаю, что раньше при творении заклинаний палочка хорошо лежала в руке. Сейчас же... Такое впечатление, что это не дерево, а стебель крапивы! Жжется она, пусть и слабо, но довольно неприятно. А так быть не должно, ее же специально подбирали в специальном, лучшем в Британии магазине мастера Олливандера.

Только спрашивать об этом нужно не у Крэбба с Гойлом, а у более знающих людей. Хотя бы у тех преподавателей, которые однозначно в Хогвартсе попадутся. Должность у них такая. Сейчас же...

Поезд останавливался. Мои спутники рванулись было к дверям, но видя, что я не собираюсь спешить, остановились. Видя в их глазах желание спросить о причинах подобного, я сказал:

- Прислушайтесь и услышите!

- Что именно, Драко?

- Тот самый топот множества ног, Крэбб, - усмехнулся я. - Жаждущие выбраться из вагонов вот-вот рванутся к выходу, затаптывая всех и все на своем пути. И не надо корчить грозные гримасы! Я знаю, что вы можете пробить мне путь, как таран крепостные ворота. Но зачем? Лучше подождать минуту-другую. Да и к чему мне спешить?

Лень! Та самая, что заставляет прилагать минимум усилий для достижения желаемого и вместе с тем не вредит. Она у меня была всегда - и в не вспоминаемом прошлом, и тут, в настоящем. Избавляться от нее не хотелось. Не мешает же, вот и пусть живет. К тому же именно лень двигает вперед прогресс.

Как бы то ни было, через несколько минут все мы выбрались из поезда. И это было... шумно. Первый курс, второй и так вплоть до седьмого, последнего. Правда большая часть шума и гама приходилась на самых мелких из нас. К счастью, в самом скором времени какофония голосов была перекрыта мощным ревом существа, отдаленно похожего на человека. Трубным ревом, сделавшим бы честь давно вымершему мамонту, он сзывал к себе первокурсников.

- Это что за звуковое оружие массового поражения?

Хотя вопрос был задан, что называется, 'в пространство', ответ я получил. Отозвалась Девочка со снежно-белыми волосами, явно обещающая вырасти в ослепительную красотку... годика через три-четыре.

- Хагрид, он полувеликан, работает в Хогвартсе лесничим. Любит все живое, даже акромантулов.

- Что ж, надо заметить, что месье знает толк в извращениях, - хмыкнул я, вспомнив один широко распространенный анекдот.

Впрочем, распространен он был явно не здесь. Но девушка была сообразительная и подтекст до нее дошел. И вот тут для нее, явно из числа выросших среди магов, возникла дилемма. Губы поневоле расплывались в улыбке, наверняка представляя картину подобной любви, а хорошее воспитание требовало сохранять каменное спокойствие, услышав подобную остроту.

- Драко Люциус Малфой к