разорвали тело Дэвиса. Через мгновение он лежал на земле. К нему подбежали полицейские. Один из них осветил лицо убийцы и отшатнулся.

— Боже мой! Да ведь это Малыш Нельсон. Но он же давно мертв!

Коллеги непонимающе смотрели на него.

В этот момент произошли невероятные события. Блеснула молния, и изумленные полицейские увидели голубое пламя, которое охватило Малыша Нельсона. Оно потрескивало, распространяя запах серы. А потом все исчезло. И труп, и автомат. На земле лежала лишь горстка пепла.

Полицейские переглянулись. Они дрожали от ужаса.

— Это был дьявол! — сказал один из них и бросился прочь, словно преследуемый тем, кого он назвал.

Репортер Билл Конноли сидел за рулем взятого напрокат «Порше». Его лицо застыло. Он не в состоянии был мыслить логично — слишком невероятные вещи произошли на его глазах. Но все, что он видел, было запечатлено на пленке. Билл сфотографировал труп, который разложился и исчез за несколько секунд. Невероятно! И все же это было.

Конноли был англичанин. Он прибыл в Нью-Йорк, чтобы сделать фоторепортаж для своей газеты. Этой ночью Билл ездил по городу, чтобы познакомить своих читателей с романтической стороной жизни Нью-Йорка. Поэтому он и предпринял прогулку через Центральный Парк.

Репортер повернул вниз по Бродвею. Он жил в отеле «Клейдж» прямо на Таймс-сквер. Через несколько минут он въехал на стоянку отеля, выскочил из машины и помчался в свою комнату. Ночной портье лишь покачал головой, глядя ему вслед.

Миниатюрная проявочная камера хранилась у Билла в чемодане. Он достал ее и проявил пленку.

Уже через час Конноли вышел из ванной, держа фотографии в руках. Отпечатки, на которых были достопримечательности Нью-Йорка, он сразу отложил в сторону. Но те, главные, снимки Билл рассматривал с лупой в руках. Фотографии были резкими, на них можно было различить все мелкие детали. Сомнений не оставалось. Он сфотографировал убийцу.

Это был невысокий человек с очень молодым, почти детским лицом. Репортер задумался, а потом еще раз взглянул на снимок. Он узнал этого человека. Это был Малыш Нельсон, жестокий убийца. Билл выронил фотографию. Он знал, что Малыш Нельсон был убит сорок лет назад.

На следующее утро газеты пестрели заголовками:

МАНЬЯК В ЦЕНТРАЛЬНОМ ПАРКЕ!

ШЕСТЕРО УБИТЫХ! УБИЙЦА ИСЧЕЗ!

КУДА СМОТРИТ ПОЛИЦИЯ?

В эту ночь Конноли почти не спал. И сейчас его мысли были прикованы к фотографиям. Конечно, ему нужно отнести их в полицию. Вопрос состоял в том, поверят ли ему там.

Вилл одним глотком допил кофе и вскоре уже сидел в автомобиле. Путь к штаб-квартире городской полиции был ему знаком. Сержант доставил его к капитану Мэрдоку, ведущему расследование.

Фигура капитана отдаленно напоминала платяной шкаф. Когда Билл представился, Мэрдок нахмурил свои кустистые брови.

— Репортер? — с угрозой спросил он. Лицо Билла вытянулось.

— Да, я хочу сделать заявление по поводу вчерашнего маньяка.

— Внимательно вас слушаю.

Билл вытащил из кармана фотографии и разложил их на письменном столе.

— Вот убийца! — заявил он.

Капитан Мэрдок посмотрел на фото. Когда он снова поднял глаза, его лицо приобрело цвет перезревшего помидора.

— Вы что мне лапшу на уши вешаете! — закричал он. — Это ведь Малыш Нельсон. Он уже давным-давно мертв!

— Я знаю, — ответил Билл. — И несмотря на это, убийца он!

Капитан Мэрдок глубоко вздохнул.

— Если вы, Конноли, через минуту не исчезнете…

— Стоп! — резко остановил его репортер. — Я еще не закончил…

Дослушав рассказ, Мэрдок помрачнел.

— Да, пепел мы нашли, — кивнул он. — Лабораторные крысы подтвердили, что это действительно пепел человека. Но я все равно не верю вашей истории.

— Ничего другого я и не ждал, — пожал плечами Билл. — На вашем месте, капитан, я поступил бы точно так же. Но тем не менее все это правда. Позвольте вопрос, капитан. Какие еще следы вы нашли?

— Никаких. И вообще, почему я должен вам об этом рассказывать? Я дам вам совет, Конноли. Если вы еще раз побываете в Нью-Йорке, фотографируйте Эмпайр-Стэйт Билдинг или другие достопримечательности. Но оставьте уголовные дела полиции! Мы найдем убийцу и без вашей помощи.

— А я в этом сомневаюсь, — сказал Конноли. В кабинет вошел дежурный сержант.

— Капитан, здесь молодая женщина, которая хочет срочно поговорить с вами, — доложил он.

— Что ей нужно?

— Она сказала, что расскажет обо всем только вам лично.

— Пусть войдет.

Сержант повернулся. Уже у двери его догнал голос Мэрдока:

— Как зовут эту даму?

— Лилиан Вебстер.

— В первый раз слышу, — пожал плечами капитан. Сержант в нерешительности остановился у двери, пока не услышал голос Мэрдока.

— Хорошо. Пусть войдет.

Через минуту Лилиан уже стояла в кабинете. Она заметно волновалась.

— Садитесь, — пригласил капитан.

Лилиан осторожно присела на краешек стула, нервно перебирая ручки своей сумочки. Ей было около двадцати двух лет. У нее были длинные белокурые волосы и большие темно-голубые глаза. Открытое летнее платье не скрывало красивые ноги, обутые в простые сандалии.

— Чем мы можем вам помочь, мисс Вебстер? — спросил капитан.

Лилиан нерешительно посмотрела на обоих мужчин. Конноли подбадривающе улыбнулся. Наконец, она кивнула.

— Может быть, это только мне показалось, — начала Лилиан, — но я хотела бы вам рассказать… Вы не поверите…

— Не бойтесь, мы верим вам, — сказал Мэрдок.

— Я познакомилась с ним вчера вечером, — неловко улыбаясь, сказала она.

— С кем? — уточнил Мэрдок.

— С Честером Дэвисом. В маленьком зале на Бродвее. Мы танцевали, флиртовали, а потом, в конце концов… — Лилиан запнулась, — мы понравились друг другу и поехали в Центральный парк. Мы там гуляли и прилегли на полянке. — Лилиан покраснела!

— Дальше! — сказал капитан. — Что произошло потом?

— Ну, потом, как обычно, — Лилиан говорила очень тихо. — Но прежде, чем дело зашло слишком далеко, случилось это… ужасное… — Лилиан запнулась.

— Что случилось? — напряженно спросил капитан.

— Честер вдруг изменился…

— Точнее, мисс Вебстер.

— Он вдруг стал другим! — Последние слова Лилиан почти выкрикнула.

— А потом? Что вы сделали, мисс Вебстер? Девушка опустила голову. По ее щекам бежали слезы, которые смешивались с тушью ресниц, оставляя на лице черные полосы.

— Я убежала, капитан. Я не могла этого больше выдержать. Я чувствовала, что должно произойти нечто ужасное. А когда сегодня прочла в