различных современников понятно, что еще больший контраст обнаруживается между мнениями, господствовавшими в разное время. Наука, так же как и отдельные религии, в своем развитии испытывает постоянные изменения. То, что в одно время самому опытному исследователю кажется вполне законным предположением, в другое время рассматривается как совершенно несогласное с мировым порядком; мнение, трактуемое в какой-нибудь определенной церкви как неопровержимый догмат, 100 или 1000 лет спустя объявляется опасной ересью и преследуется самым настойчивым образом. Границы суеверия в высшей степени неуловимы, и назвать ли какой-либо взгляд суеверием или нет, всегда зависит от точки зрения, с которой его рассматривают. Несколькими примерами легко можно доказать справедливость этого утверждения.

Большинство образованных людей в протестантских странах считают веру в демонов, привидения, домовых и пр. суеверием уже потому, что и само евангельское учение вовсе не считает веры в существование их необходимым догматом.

Правоверный католик иначе относится к этому вопросу: известно, что даже еще в наше время в южных странах производятся заклинания бесов, притом вовсе не одними только невежественными монахами, но и высокопоставленными духовными лицами. Католическая церковь учит, что даже в наши дни бесы могут вселяться в людей, хотя так называемое «беснование» всеми признается за болезнь, природу которой легко определит всякий врач, ведению которого она и подлежит. Что, таким образом, одному кажется неопровержимым догматом, другой называет суеверием. В чисто научной области наблюдается то же самое: и здесь решение вопроса, считать ли какое-либо мнение суеверием или нет, зависит от точки зрения. Нельзя совершенно оспорить даже и возможность изготовления золота; многое говорит за то, что все наши так называемые элементы, напр., металлы, — все это только видоизменения единой материи. Следовательно, вполне возможно, что один металл может превратиться в другой — только не при помощи тех средств, которыми мы располагаем в данный момент.

Итак, если теперь какой-нибудь влиятельный естествоиспытатель заявит, как это и случилось несколько лет тому назад, что ему удалось найти средство одни металлы превращать в другие, то к этому известию отнесутся несколько скептически, но суеверным такой взгляд не назовут, потому что вполне возможно, что когда-нибудь будет найдена сила, производящая такие изменения: да и знаменитый исследователь без основания не выпустит такого известия в свет. Но вот другой станет рассказывать, что изготовил золото с помощью «философского камня» — это было вещество, по мнению алхимиков, не только превращавшее один металл в другой, но и увеличивавшее их количество, могущее исцелять все болезни и продлить жизнь, — такого человека без колебания назовут суеверным, так как допущение существования подобного вещества находится в полном противоречии с нашим знанием природы и ее законов.

Итак, даже в чистой науке признание данного взгляда за суеверие или нет находится в зависимости от субъективной точки зрения.

Решительно то же самое можно сказать и о суевериях разных веков: называется ли какое-нибудь мнение суеверием или нет, об этом можно судить по развитию мысли в данное время. Мы называем суеверным того человека, который в наше время верит в существование «философского камня» с его удивительными свойствами; для средневекового ученого магика такое мнение не было суеверием. Они ведь не знали, что в природе каждое изменение является результатом множества разнообразных, взаимосталкивающихся причин и что поэтому нельзя с помощью одного вещества вызывать такие разнообразные действия, как превращение металлов в золото и исцеление болезней. Еще менее подозревали они о положении, являющемся основным для всей современной химии, именно, что количество материи в мире неизменно, что материя не уничтожается и не может быть создана. Наоборот, они полагали, что часто наблюдали уничтожение материи, например, при горении; по их понятиям вполне было в порядке вещей, что кусочек «философского камня» величиною с горошину мог бы превращать фунт меди или свинца в чистое золото. Мы не назовем такое мнение суеверием, потому что оно было в полном согласии с тогдашним взглядом на природу. Только многочисленные неудавшиеся попытки приготовить «философский камень» убедили этих исследователей, что их желание идет вразрез с мировым порядком. Тогда-то учение о «философском камне» из научного превратилось в суеверное.

Все сказанное относится и к астрологии. Мнение, что движение звезд является причиной всех изменений на земле, так же древне, как история человеческого рода; во всяком случае, у халдеев его можно проследить за 2000 лет до начала нашего летоисчисления, а так как, кроме того, движение звезд считали периодическим, то делали отсюда совершенно понятный вывод, что ничто не ново под луной, что все в мире повторяется. Стоит только заметить, что происходит на земле в то время, как созвездие занимает какое-либо определенное положение, и можно будет предсказать, что случится, когда то же самое созвездие покажется опять. Исходя из таких предположений, халдеи создали из астрологии целую науку, которую переняли от них и еще более развили средневековые ученые магики; только открытие Кеплером законов движения планет нанесло смертельный удар астрологической мудрости. В этом случае мы имеем новый пример, как то, что в течение тысячелетий признавалось за науку, позднее прогрессом знания низведено было до степени суеверия.

Совершенно таково же отношение суеверия к религии. В очень многих случаях суеверие является только пережитком более ранней религии; раньше служившее для всех предметом веры и признававшееся официально после, когда соответствующая религия уничтожается, продолжает существовать как народное суеверие; высокочтимый бог превращается в презренного черта. История слова «демон» расскажет нам об этом переходе. Греческое слово «daimon» значило сначала просто божество, потом стало употребляться для именования божеств, на которых смотрели скорее как на низших сравнительно с главным богом или как на богов вообще низшего разряда. Затем, когда совсем уже обессилевшее язычество было официально уничтожено, демоны стали рассматриваться как злые существа, а во время мрака Средних веков — как разные черти и нечисть, т. е. демоны в нашем смысле этого слова; совершенно аналогичное явление мы видим в том, что античная наука в Средние века превратилась в магию.

То же самое произошло в старину и в Персии при переходе от старого язычества