подозрительно покосился на колеблющиеся портьеры.

Человечек отклонился, неслышно удалился к двери и выскользнул в темный коридор.

* * *

В тот же вечер у старого каменного дома в одном из парижских предместий остановился наемный экипаж. Пассажир, прикрываясь плащом, отсчитал равнодушному возчику несколько мелких монет и отошел в тень под каменную стену. Только когда экипаж, стуча колесами, скрылся в переулке, закутанный в плащ человек прошел вдоль стены, завернул в узкий и темный дворик, пересек его и несколько раз с перерывами стукнул в зарешеченное окошко. Приоткрылась занавеска, прибывшего внимательно рассмотрели и дали какой-то знак. Невдалеке тихо скрипнула, приоткрываясь, тяжелая дверь.

Каменные ступени вели вниз, в полуподвальное помещение, которое было неожиданно уютным. Полумрак, слабое пламя нескольких свечей, блеск начищенных подсвечников, колеблющиеся отсветы каминного огня на начищенном полу, тяжелые пушистые ковры на стенах — все это создавало ощущение мягкости, надежности и чистоты. Несколько человек, судя по одежде — торговцев, сидели в углу за невысоким столиком, уставленном кубками с вином и закусками.

— А вот и наш друг! — воскликнул один из них, когда гость, продолжая кутаться в плащ, спустился в комнату. — Мое почтение, сударь! Как здоровье его величества, короля Людовика?

Остальные, сидевшие за столом, лишь молча посмотрели на вошедшего. Тот, видимо, никому не доверявший, склонился к уху приветствовавшего его господина, плотного седоватого голландского купца, и что-то прошептал.

— О! — седые брови голландца поползли вверх. — Одну минуту, господа. Я оставлю вас не надолго…

Он поднялся и жестом пригласил гостя следовать за ним. Минут десять они о чем-то оживленно шептались в дальнем углу, потом голландец передал гостю увесистый кошелек и проводил, отстранив слугу, вверх по лестнице.

— Что-то новое? — спросили от стола, когда голландец, в задумчивости потиравший руки, спустился обратно. — Новые налоги? Новые тарифы?

— Может быть, таки новая война?

— Да, господа, — задумчиво сказал голландец. — Войска его величества короля Франции готовы вступить в Голландию. Министр де Помпон начал какую-то интригу с турками, чтобы отвлечь силы императора Леопольда и тем самым развязать себе руки против нас.

— Что за интрига?

— Если б мы знали! Этот де Помпон с его извращенным вкусом способен на многое. Известно лишь, что французскому послу в Турции посланы или будут посланы секретные инструкции. Одни обычным путем, другие для большей надежности — с частным лицом.

— И что же это за инструкции? — забеспокоился кто-то у стола.

— Обычное дело, — один из присутствующих, одеждой и манерами скорее воин, нежели купец, заговорил с заметным немецким акцентом. — Что могут придумать французы? Подтолкнуть султана на новый поход против императора, уговорить его поддержать венгерского разбойника Имре Тёкёли… Ничего нового.

— И все-таки нам лучше знать детали!..

— Да, конечно. А кто это частное лицо, которое везет копию инструкций?

— Какая-то маркиза дю Плесси… — ответил голландец.

— Как?! Маркиза дю Плесси?! Я имел с ней дела! — вскричал самый беспокойный из сидевших у стола. — Она умная женщина. Я не верю, неужели она бросит все и полезет во внешнюю политику! Это невозможно! Вас обманули! Вы за напрасно отдали ваши деньги!

— Я никогда не отдаю деньги напрасно, — поджимая губы, ответил голландец. — Сведения самые достоверные.

Человек, говорящий с немецким акцентом, расхохотался:

— Черт! С этими французами просто невозможно иметь дело. Из всего устраивают водевиль. Эта маркиза… или графиня… кто-то распустил недавно слух, что ее первый муж жив, и она его ищет… своими похождениями набила оскомину всему свету. Она не побывала разве что в Китае. И что теперь? Турция?…

— Она поедет через Швецию, Польшу или Россию, — уточнил голландский купец.

— Час от часу не легче! Я посоветовал бы господину де Помпону писать романы, а не политикой заниматься, у него, видимо, чересчур богатое воображение…

И все-таки мы должны принять меры, — сказал еще один присутствующий в комнате, до сего времени молчавший.

Глава 2

Первой, кому Анжелика нанесла визит, вернувшись в Париж, была Нинон де Ланкло. Неясное отношение короля, отсутствие ясного разрешения и не менее ясного запрета на въезд в Париж создавали трудности для света в отношении к маркизе дю Плесси. Нинон же, хотя и знала весь свет, жила как бы вне этикета.

— Морской воздух пошел тебе на пользу, дорогая, — были первые слова известной куртизанки, когда Анжелика заявилась к ней в квартал дю Маре. — Загар идет тебе. Ну, как там в Африке?

Они расплакались, обняв друг друга.

— Увы, я так и не нашла Жоффрея, — пожаловалась Анжелика подруге. — Одни его видели, другие утверждают, что он казнен где-то в Лаванте, но после чудесного избавления от костра я не верю, что его вообще можно казнить.

— И правильно делаешь, друг мой, — ответила Нинон. — Надолго ты в Париж?

— Мне нужно время, чтобы привести в порядок свои дела, они немного запутались во время моего отсутствия.

— Ну, садись же, рассказывай, — приглашала хозяйка. — Эти кремовые тона так идут к твоему загару! Что с тобой случилось? Где ты побывала?

— О, всего не перескажешь! Но главное, я опять в Париже. После того, что я пережила, это кажется сном. Лучше уж ты скажи мне, что нового. Король сердит на меня. Видимо, я долго еще не смогу появляться при дворе…

— Все это козни глупой интриганки де Монтеспан, — уверенно сказала Нинон.

— Да, я знаю…

— Но чем больше она будет нашептывать о тебе королю, тем сильнее он захочет тебя увидеть. Такова жизнь. Если у мужчины много любовниц, дольше всех он помнит ту, с которой ни разу не переспал. К тому же она скоро надоест королю из-за своего взбалмошного характера. А ее муж, по-моему, уже застращал его величество Людовика.

— Маркиз де Монтеспан очень видный мужчина, — припомнила Анжелика. — Помню, он дрался на дуэли с бароном де Лозен…

— Из-за вас? — оживилась Нинон.

— Нет, просто случайная ссора…

— Он очень несчастен. Его выслали, а до этого держали в Бастилии. По-моему, ему наплевать на эту дурочку Атенаис, свою беспутную супругу, но задета его честь…

— А что же Атенаис де Монтеспан?

— Она в фаворе. Она совсем оттерла хромоножку Лавальер и, более того, заставляет короля издеваться над бывшей возлюбленной. Вы, наверное, слышали эту историю: его величество, отправляясь вечером к мадам де Монтеспан, зашел к несчастной Лавальер и бросил ей своего спаниеля со