острым медным и железным выступам; они были одновременно удивлены, испуганы и восхищены.

Лес был теперь недвижим. Начался дождь. Чужаки, должно быть, вернулись туда, где лежали их убитые товарищи. Возможно, они воздадут им туманные почести, что положат начало еще нерешительному религиозному культу. Но можно было заключить, что в этот день они отказались продолжать борьбу. Случай подвел их. Эти люди были низкорослы и действовали не так яростно, в то время как мадленцы, сыны исчезнувшей расы, отличались чудесной жизненной энергией мышц.

Охотникам необходимо было защитить жилище предков от чужаков и выяснить количество врагов, а затем уничтожить их. Таковы, по крайней мере, были их мысли, хотя они не мыслили упорядоченно и методически. Их уже склонные к абстракциям умы рождали планы обороны, однако планы эти неустойчиво колебались между уверенностью и сомнением.

Люди металла готовились к войне со всей ясностью своего ограниченного воображения. Их мыслительные процессы не ведали сомнений и тревог; пришельцы походили на диких зверей, постоянно ищущих выход из клетки, и хотели раздавить врагов, которые физически так мало их напоминали. Наконец, они обладали жестокостью искателей приключений и предприимчивостью кочевников.

Близился вечер, когда мадленцы вернулись в становище. Они не принесли ничего съедобного; зоркие глаза обитателей заметили это издалека, пока охотники опасливо и ловко крались между растениями и камнями. Странная палица с блестящими выступами также успела привлечь внимание племени. Охотники подошли к подножию извилистой тропинки, карабкавшейся вверх по склону, сложенному из сланцев, как вдруг резкий шум в отдаленной чаще заставил победителей насторожиться. Тяжелый предмет громко ударился о скалу и отскочил, задев одного из мужчин. Тот издал нечто вроде болезненного лая. Несомненно, враги залегли в засаде и выражали таким образом свою ненависть. Рана оказалась незначительной, но само оружие было поразительным. Оно представляло собой диск с отверстием посередине, увеличенный по краям в объеме. Подобный диск раскручивали на тонкой ветке, пока центробежная сила не сообщала ему огромную скорость, что увеличивало дальность поражения; затем движением кисти его бросали в нужном направлении. Такие диски были в те времена смертоносным оружием при охоте на крупных млекопитающих; охотники использовали в качестве оси вращения собственный указательный палец и поражали добычу за сто шагов.

Мадленцы поднялись в пещеру по обходным и почти везде хорошо скрытым тропам. Нападение, оставившее на предплечье одного из них кровоточащую царапину, больше не повторялось, а металлический диск наряду с дубиной вызвал любопытство всего клана.

Диск и палицу передавали из рук в руки; тем временем сумерки окутывали горы и равнину огромным бархатным пологом. Незнакомые предметы вдохновили настоящие речи из тридцати-сорока слов. Живой, но неуверенный ум, смутная и инстинктивная религиозность, смешанная с прагматизмом и нетерпеливостью, характерные для этой находящейся в упадке расы, не составляли эффективных средств познания. Их враги методически планировали нападение на пещеру и расправу с ее обитателями, а эти артистические души, столкнувшись с чудесными предметами из далеких земель, о которых они когда-то давно слышали, предавались мечтаниям. Только старуха, издавая пронзительные звукоподражания, делилась фантасмагорическими воспоминаниями об одном человеке из своей семьи, возвратившемся домой после многих лет исследований в странах живого оружия; и она с уверенностью заявила, что металлический диск — животное очень жестокое и опасное.

Редкие и низкие облака плыли в рассеянном свете луны. Один из охотников, завернувшись в вонючие шкуры, стоял на страже, поеживаясь от влажного холода. На своем наблюдательном посту он прислушивался к звукам, принюхивался к запахам, а когда взошла луна, присматривался к склону, где вились ведущие к пещере тропки. В темном углу пещеры раздавался громкий храп. Старуха и дети спали в задней части пещеры, у другого выхода на склон горы.

Люди металла знали дорогу к логову мадленцев. Весь вечер они ползали вокруг, изучая способы защиты и намечая пути нападения. Прячась в зарослях у склона, они заметили наверху многочисленные фигуры. Наделенные слабым воображением, они не видели ничего особенно полезного во владении таким жилищем, тем более что местность была небогата дичью. Но как им ни хотелось продолжить путь к неведомым эдемам, им все же казалось, что людей, живущих в этом логове, необходимо убить.

Благодаря познаниям в обработке металла они презирали мастерство резчиков по кремню и считали, что превосходство в оружии вскоре позволит им торжествовать победу.

На рассвете люди старой расы поняли, что должны сражаться, чтобы выжить. Постепенно высветилось серовато-пепельное небо. Обжигающие холодом северные ветра гнали набухшие облака к заснеженным вершинам гор; серая взвесь дождя и тумана размывала все вокруг. Один из мадленцев отошел от пещеры — и острым нюхом почувствовал близкий запах чужих людей. Он спустился к берегу ручья по своего рода искусственной лестнице, вившейся среди редкой губчатой травы, и под защитой крутого склона вернулся к лесу. Здесь он заметил, что один из чужаков, невидимый для стража, осторожно ползет по нависающему над пещерой скальному козырьку. Охотник находился слишком далеко от врага; он решил подобраться поближе и в свою очередь начал выслеживать добычу.

И тогда-то, обогнув громадный округлый камень, он оказался лицом к лицу со вторым врагом. Этот разделывал ногу травоядного — животное, несомненно, было убито в ходе наблюдений за пещерой мадленцев. Вооруженный блестящим, тонким и острым ножом, он разрезал красное мясо.

У врагов, внезапно увидевших друг друга, пробудились рефлексы войны. Мадленец мощным движением поднял рогатину и бросил ее в чужака. Длиннорукий сделал то же с ярко блестевшим дротиком.

У мадленца имелось преимущество: его мозг точнее и быстрее отдавал телу команды, в мускульных реакциях он на десятую долю секунды опережал противника, а рогатина находилась в трех локтях от врага, когда тот бросил дротик. Мадленец присел, наконечник дротика просвистел мимо, древко больно ударило его по черепу — но человек металла зашатался. Рогатина вошла чуть повыше правого соска. Лицо чужака исказилось от боли, он издал болезненный стон и стал шарить рукой по бедру, где висел длинный дротик; однако мадленец уже