что увлечение альпинизмом. Кстати, Пиркс, один из наиболее впечатляющих и реалистичных образов космонавта в мировой фантастике, являлся именно пилотом, а не капитаном, каким стал у Стругацких Быков. Пиркс оставался космонавтом-одиночкой, даже когда работал в команде. А работал он, решая проблемы в основном с приборами, механизмами и прочими автоматами. Кстати, справиться с затесавшейся в экипаж роботом («Дознание») ему помогло именно затянувшееся, чисто лемовское, молчание. Молчание он хранил и тогда, когда обнаружил в другом роботе («Терминус») сознания людей из погибшего экипажа.

Так что же всё таки показалось мне лучше — «Астронавты» или «Страна багровых туч»? К слову, это были самые первые прочитанные мною произведения Лема и Стругацких, еще в ту детскую пору, когда книги я воспринимал без связи с их авторами и радовался, заполучив в руки любую фантастику. Насколько могу вспомнить, мне не понравилось ни то, ни другое. Казанцевская «Планета бурь» впечатлила гораздо больше. Стругацкие показались слишком мрачными, а Лем — скучным и непонятным (с Белым шаром и его сферическим пространством разобрался вроде бы только через годы, при третьем, что ли, перечтении). Сами авторы, как и говорилось выше, были не лучшего мнения о своих ранних произведениях. А мы, мы сейчас невольно ловим себя на мысли — неужели сейчас действительно могло быть так… В возможность мира «Страны багровых туч» верится легче, потому что в нем живут похожие, виденные нами люди. Ну, может быть, чуточку лучше, или не чуточку. Лем в этом отношении менее правдоподобен. Может быть, потому, что его герои хранят свое в себе и не говорят об этом с нами.