родного брата, которого не видел целый месяц.

Зато Колька Ручьёв - а это действительно был он, весёлый, никогда неунывающий Колька, бравый путешественник и великий проказник, - своих чувств не скрывал.

- Костюха! - завопил он, зачем-то с размаху швырнул в реку суковатую палку, верой и правдой служившую ему с первого дня похода, и бросился брату на шею: - Вот здорово, что я тебя первого встретил!

- Да обожди ты!.. Грязный весь… дымом пропах, как головешка. - Костя легонько отстранил братишку и придирчиво осмотрел его с ног до головы.

- Слушай, ты с конем? - Колька с восхищением взглянул на Гордого. - Прокати разок! На рысях!

- Стой, стой передо мной, как лист перед травой! - прикрикнул Костя. - Ну и вид же у тебя… Бродяга ты, а не путешественник! Кепку потерял, рубаху прожег, лицо всё в ссадинах… Хорошо ещё, что живой вернулся, в болоте где-нибудь не завяз.

- А мы было завязли в Больших Мхах, вот с ним вместе! - выпалил Колька и кивнул на подошедшего дружка, Петю Балашова.

Но тот сделал предостерегающий жест, и Колька быстро спохватился:

- Это ничего. Мы выкарабкались. А знаешь, какую мы песню сочинили! - И он вновь с воодушевлением пропел о золоте, двух реках и бруснике.

- Какое золото? - с досадой отмахнулся Костя. - Чего ты мелешь?

- Ну, не золото… охра! Варя говорит: наша находка имеет всенародное значение. А ещё зуб окаменелый нашли… исторической давности. А ещё двум ручьям название дали…

И, как старший брат ни хмурил брови, Кольку нельзя было удержать. С облупленным носом, в прожженной угольками рубахе, с ссадинами на лице и руках, он сиял, как именинник, и без умолку тараторил о ночевках у костра, синих огоньках на болоте, заповедных ягодных местах, о студёных ключах в оврагах…

- Слушай, Колька, можешь ты переключиться на первую скорость? - поморщился Костя. - Ты мне лучше скажи: почему вы с Петькой от пионеров отбились?

- Пионеры по большой дороге пошли, к школе…

- А вы последними ползете?

- И вовсе не последними, - возразил Колька. - Варя сзади идёт. Мы с Петькой на болото ходили. В разведку. Ох, и брусники там, Костя!

- Та-ак… понятно… А Варя, значит, по болоту бегала, искала вас, малолеток?

- Да мы и сами бы вернулись… Тут от села близко. Разведали бы и вернулись.

- Уж вы бы разведали! - не на шутку рассердился Костя и вдруг неожиданно выкрикнул: - Гвозди вы, а не ребята! - Он взял Кольку за ворот рубахи и притянул к себе: - Вот что, гвоздь: лети домой, бери мыло, мочалку и мойся как миленький. Приду - я тебе устрою проверочную, контрольную…

Колька с сожалением покосился на жеребца - как видно, ни шагом, ни рысью ему сегодня прокатиться не удастся. Шмыгнув носом, он уныло поплёлся к дому и всё не мог решить, как же понимать слово «гвоздь» - очень это плохо или плохо только наполовину.

Не успели Колька с Петькой пройти и десяти шагов, как тоненько зазвенел звонок, и на тропке, что вилась по берегу реки, показался на велосипеде Витя Кораблёв.

Никелированная дужка руля сияла на солнце, от мелькания спиц рябило в глазах, за колёсами тянулся тонкий узорчатый след.

Этот новенький велосипед Вите Кораблёву купил его отец, Никита Кузьмич, после того как сын весной с отличием сдал экзамены за седьмой класс. Вручая велосипед сыну, отец пошутил:

- Катайся, сокрушай машину, выписывай любые фигуры, но желательно, чтобы было поменьше «восьмерок» да побольше «пятерок». А восьмой класс с похвалой окончишь - мотоцикл куплю, не пожалею. Мы люди с достатком…

По этому поводу злые языки в школе даже острили, что Витя Кораблёв, с его способностями, к окончанию десятого класса обзаведётся всеми видами транспорта, вплоть до автомобиля и моторной лодки.

Новенький велосипед с тисненной золотом маркой завода был щедро оснащен разными кожаными сумочками, ручным тормозом, сиял блестящими держателями; лакированная рама могла посоперничать по яркости раскраски с фазаньим пером. Витя берег свой велосипед пуще глаза: кататься выезжал только в сухую погоду, дорогу выбирал без сучка, без задоринки и, если встречал подозрительную канавку, не стеснялся переносить велосипед на себе. Алёша Прахов уверял ребят, что осенью он сможет выступить в школе с докладом и на основании самого тщательного подсчёта докажет, что не велосипед возит Кораблёва, а наоборот.

Услышав звонок велосипеда, ребята оставили лошадей и выбежали на тропинку.

Они были немало изумлены, видя, как Витя во всю мочь жмет на сияющие педали, не разбирая ни ухабов, ни рытвин.

- Ребята, небывалый случай! - сказал Прахов. - Витька Кораблёв - и такая скорость… Это же чепе!

- Ясно, чрезвычайное происшествие. Может, у Кораблёвых заболел кто, Витька в больницу гонит? - заметил Митя Епифанцев.

- Эй-эй, Кораблёв! Что случилось? - закричал Алёша.

Витя резко затормозил, спрыгнул со скрипучего седла, затянутого белым чехлом, и вытер вспотевшее лицо.

Был он сильный, круглолицый, с пухлыми губами. Клетчатая кепка едва прикрывала копну белокурых волос.

- Понимаете, ребята, какое дело… - сглотнул он слюну. - Варька Балашова пропала!

- Как - пропала? - подался вперёд Костя.

- Загадочная история! Пионеры из похода вернулись, а Вари нет и нет…

- Вот так история с путешествием по родному краю! - присвистнул Прахов. - Великая исследовательница малой реки Чернушки и её притоков в плену у диких племен. Снаряжаю спасательную экспедицию. Записываю! Подходи!

- Прищеми язык, болтолог! - прикрикнул на него Митя Епифанцев. - Какие тут шутки!

Колька, заглядевшийся на велосипед и даже успевший почтительно погладить светлый руль и звонок, вдруг почувствовал, как его дёрнули за рукав.

- Где Варя? - грозным шёпотом спросил Костя.

- И совсем она не пропала, - с невинным видом сказал Колька. - Позади нас шла всё время. Потом отстала чуток: ногу на что-то напорола в болоте.

- Так что же мы стоим! - заторопился Митя. - Встретить надо, помочь…

- Я встречу, вы не беспокойтесь! - покровительственно заметил Кораблёв и занес ногу через раму велосипеда.

Костя с досадой перебирал сыромятный ремешок уздечки. Как же так? Он ведь первый узнал от Кольки, что Варя отстала от пионеров, но ему почему-то и в голову не пришло, что с ней могло что-нибудь случиться…

Костя пристально посмотрел на Витю. Что-то шевельнулось в его душе, но настолько слабо уловимое, неосознанное, что он, верно, никогда бы никому в этом не признался. Только одно стало ясно - что ему, и только ему, надо первому встретить Варю Балашову.

- Послушай, Виктор! - Костя подошёл ближе, коснулся дужки руля. - Дай велосипед… Знаешь, какую я скорость могу развить!

Витя удивлённо и чуть насмешливо оглядел Костю. А он что же,