Любовь ТУРБИНА

Творчество Янки Брыля в контексте мировой литературы

В соцветии выдающихся белорусских писателей ХХ века Янка Брыль зани­мает особое место. Он прожил 89 лет. На протяжении шестидесяти с половиной лет писал художественные произведения; многое написанное им почти сразу становилось классикой и нашло широкое признание в мире. И это совсем не случайно, потому что он принадлежит к тем художникам, которые в глубинных основах своего творчества и всей жизни ориентированы на вечные представления о жизни и смерти, о добре и зле и потому, насколько возможно, свободны от сию­минутной злободневности. Как никто из белорусских писателей, пришедших в литературу после Второй мировой войны, он был предельно открыт миру. Очень точно сказал об этом его друг и соавтор документальной книги «Я из огненной деревни...» Алесь Адамович: «Я. Брыль ставит Беларусь, белорусское слово в широкий контекст человечества».

Янка Брыль неоднократно писал об огромной важности «контекста всемирности». В очерке «Душа — не странница» он признается: «...Счастье, настоящее человеческое счастье, в ощущении, что Земля — одна для всех, что нам, челове­честву, нужно ее и хорошо узнать, и разумно обживать».

Однако открытость миру, нежная приязненность к человеку независимо от его национальности, уважение к морально-этическим ценностям никогда, ни при каких обстоятельствах не ослабляли преданности писателя родному краю, кровная связь с которым у Янки Брыля была очень сильной, непоколебимой. «Тихое, теплое ощущение нежности к родной земле, к природе, к людям нашим, к нашей мове и к песне всегда жило во мне. И никакое это не «хуторянство», не ограниченность, не национализм, и ничуть это не мешает моей любви к нашей многонациональной необозримости, общей человеческой родине — Земле. Как не мешает моей любви к семье народов, к семье человечества моя любовь к моей родной маме — к той един­ственной, что была, что есть в памяти моей души, зачарованной Ею с самого начала и навсегда», — так исчерпывающе и весомо сказал Я. Брыль еще в 80-е годы.

Родился Иван Антонович Брыль 4 августа 1917 года в Одессе. Отец его, Антон Данилович, имел сельские корни, однако работал в Одессе проводником вагонов. Там прошло раннее детство будущего писателя, он был самым младшим у родителей, имевших десять детей.

Летом 1922 года, обессиленный двумя приступами тифа, Антон Данилович, поддавшись на уговоры жены, вернулся с семьей на родину, в деревню Загорье на Новогрудчине. Через два года, простудившись в лесу, он слег и вскоре умер; рас­тила троих малолетних мальчишек одна мать, она была женщиной сильной и по-деревенски работящей. Оттого колыбелью писательских дум Янки Брыля стала не Одесса, а Загорье, если брать шире — Новогрудчина, которая после Рижского раздела Беларуси отошла полякам.

В Загорье Янка Брыль окончил польскую начальную школу. Потом была семилетка, тоже польская, в соседнем местечке Турец. В 1931 году он поступает в Новогрудскую гимназию, однако не смог учиться из-за материальных трудно­стей. Пришлось учиться самому: с четырнадцати лет, работая за взрос­лого на хозяйстве, он много читал, настойчиво занимался самообразо­ванием (даже эсперанто выучил), многие ночи просиживал над пер­выми пробами пера. Несмотря на достаточно сложные материальные условия, психологический климат многодетной семьи, в которой рос и воспитывался Янка Брыль, спо­собствовал раннему приобщению мальчика к наукам. Учебу в школе, а потом недолгое время в Новогрудской гимназии он с исключи­тельной настойчивостью сочетал с самообразованием, приобщался к сокровищнице всемирной литера­туры, популярных общественно­философских концепций и течений.

Культурно-массовая и просвети­тельская работа, которую будущий писатель развернул в родной дерев­не, отдавая ей много времени и усилий, способствовала росту его авторитета — так, скажем, под его руководством была организована театральная труппа. Для премьеры юный режиссер выбрал раннюю пьесу Максима Горецкого «Отрава»; позже в его книгу «Сегодня и память» вошли воспоминания о первых спектаклях и впечатлениях зрителей.

Поначалу он писал стихи. Одно стихотворение в 1938 году появилось в виль­нюсском журнале «Шлях моладзі». Это было первым выступлением Янки Брыля в печати. Однако настоящий успех пришел к нему в прозе, которую писал с тех пор, когда «не умел еще как следует косить».

Чутко улавливающий сдвиги в общественном сознании и перемены в соци­альной психологии в первые послевоенные десятилетия, Янка Брыль обраща­ется к актуальным темам современности: вхождение в новый лад жизни старой западнобелорусской деревни. Настоящим началом своей литературной работы он называл «Марылю» — рассказ, под которым стоит двойная дата: 1937—1943. Шлифовался этот рассказ не только на бумаге, но и в мыслях, когда бумаги под руками и быть не могло, когда Брыль, пулеметчик из морской пехоты разгромлен­ной польской армии, попал в немецкий плен, из которого бежал на родину и стал партизаном. В окончательном варианте «Марыля» превратилась в произведение не просто глубокое и выразительное, а выдающееся.

Янка Брыль — один из самых блестящих мастеров белорусского рассказа. Классическим по всем параметрам можно считать его знаменитую «Галю» и еще целый ряд безукоризненно написанных, выношенных в глубинах души художни­ка произведений этого жанра. Под пером Янки Брыля обычные вещи приобрета­ют поэтичность. Рассказывая про то, как родилась «Галя», писатель вспоминал, что однажды, во время летнего отдыха на Новогрудчине, ему целую ночь не давал спать гул трактора. Фантазия подсказала ему, что этот гул воспринимался бы иначе, если бы его слушала женщина, влюбленная в тракториста. Для нее он бы наполнялся высокой поэзией, которая и звучит в рассказе Брыля, описываю­щем любовь тракториста Сережи и молодой Гали.

Но вышла замуж Галя не за Сергея, которого не дождалась из тюрьмы (он туда попал за революционную деятельность), а за нелюбимого, Хаменкового сына. Старая как мир история: девушка любит одного, а выходит замуж за другого. Янка Брыль с такой психологической проникновенностью, с точ­ным знанием характеров персонажей подает эту историю, что не восхищаться его мастерством нельзя. Его ранние рассказы можно сопоставить с рассказами Марии Домбровской, классика польской литературы ХХ века. Упоминания о Домбровской не удалось обнаружить на страницах его записных книжек и мему­арной прозы, но можно быть уверенным, что с ее творчеством Брыль был