можно будет зайти внутрь.
Филлип сложил руки на груди и посмотрел на здание:
— Можно, конечно, сказать: к черту все это, давайте переедем на Таити и откроем там бар. Будем все дни проводить на рыбалке, пока не загорим дочерна.
— Ну уж нет. Там придется пить ром. А я его не выношу.
Филлип хлопнул Сета по плечу:
— Значит, остаемся. Хочешь сказать об этом Этану? — Он кивнул в сторону брата, пробиравшегося по лужайке в их сторону.
— Думаю, он согласится. Он тоже никогда не любил ром.
Но оптимизм Сета несколько поубавился, когда он увидел лицо Этана.
— Ее забрали. — Этан вытер рукой вспотевший лоб. — Сидела в баре всего километрах в десяти от города. Как ты?
— Нормально.
— Ну что ж, тогда все хорошо. Может, пойдешь уговоришь Дрю поехать домой? Мы-то задержимся здесь допоздна.
Ночь оказалась долгой, да и следующий день выдался трудный. Пройдет немало долгих недель, подумал Сет, прежде чем компания «Лодки Куиннов» сможет работать в обычном режиме. Сету было жалко рисунков, которые превратились в прах. Он, конечно, мог бы восстановить их и, наверное, сделает это. Но они не заменят ему оригиналы, которые каждый раз приносили ему такую радость.
Почти смеркалось, когда он на следующий день поехал к Дрю. Он до смерти устал, но голова у него была ясная. Он вытащил качели из кузова грузовика, который одолжил у Камерона, взял свои инструменты. Когда появилась Дрю, он уже сверлил отверстие для первого крючка. — Ты ведь говорила, что всегда мечтала о качелях. — Это идеальное место для них. — Она дотронулась до его плеча. — Поговори со мной, расскажи обо всем. — Конечно. Извини, что я не заскочил к тебе сегодня днем. — Я знаю, ты был очень занят. — Огонь не распространился на второй этаж. Первый этаж — это, конечно, ужасающее зрелище. Мы справимся, жаль только, что большинство инструментов пропало. Страховой агент сегодня, как назло, не работал. Но все будет хорошо. — Да, я знаю, что вы справитесь и все будет хорошо. Он принялся сверлить отверстие для второго крючка. — Глорию арестовали. Она оставила отпечатки пальцев на канистрах. И когда ее вели на допрос, она все еще была в одной туфле. — Все это так ужасно, Сет! — Да, мне тоже жалко, что так получилось. Но я знаю, это не моя вина. Ей удалось только подпортить здание. Она никому из нас не причинила вреда. Мы построили то, что она не в силах разрушить, — говорил он, продолжая заниматься качелями. — Ее отправят в тюрьму. Но она не исправится и рано или поздно вернется, снова начнет клянчить у нас деньги. Она прочно поселилась в моей жизни. Но я ее больше не боюсь. Он тихонько толкнул качели, и они начали раскачиваться. — Просить другого человека разделить со мной эту ношу — это слишком много. — Да, это так. Я собираюсь поговорить со своими родителями по-настоящему — обстоятельно и откровенно, но, скорее всего, ничего не изменится. Они воспринимают меня как свою собственность и дальше будут использовать меня в качестве оружия друг против друга. Они — часть моей жизни. — Я смогу это вытерпеть. Она помолчала, вскинула голову и сказала: — Это слишком большое бремя для другого человека. — Думаю, да. Хочешь попробовать? — Да, хочу. Они качались на качелях, вода плескалась у берега. — Тебе нравится? — Конечно. — Дрю, ты выйдешь за меня замуж? — Я это планировала, — улыбнулась она. — План у тебя замечательный. — Он взял ее руку и поднес к губам. — А ты собираешься родить мне детей? У нее защипало в глазах, но она зажмурилась и продолжала раскачиваться. — Да. Это вторая часть моего плана. Ты же знаешь, как я люблю все планировать. Он поцеловал ее в ладонь. — Я предлагаю тебе вместе состариться в этом доме у реки. Она открыла глаза, и первая слезинка потекла по ее щеке. — Ты же знал, что от таких слов я расплачусь. — Вот, это тебе. — Сет вынул из кармана кольцо с маленьким круглым рубином. — Оно, может, и не такое красивое, но это кольцо Стеллы, моей бабушки. — Он надел его ей на палец. — Братья решили, что ей бы понравилось, что оно стало твоим. — Самое прекрасное кольцо на свете! Он целовал ее, а она все крепче обнимала его. — Кто-то очень умный сказал мне, что всегда надо смотреть в будущее. Прошлого, конечно, не забыть, но надо двигаться вперед. Для нас будущее начинается сейчас. — В эту самую минуту. Она положила голову ему на плечо. Они качались в ночной тишине, вода стала совсем черной, и кругом заплясали светлячки.
Ночь оказалась долгой, да и следующий день выдался трудный. Пройдет немало долгих недель, подумал Сет, прежде чем компания «Лодки Куиннов» сможет работать в обычном режиме. Сету было жалко рисунков, которые превратились в прах. Он, конечно, мог бы восстановить их и, наверное, сделает это. Но они не заменят ему оригиналы, которые каждый раз приносили ему такую радость.
Почти смеркалось, когда он на следующий день поехал к Дрю. Он до смерти устал, но голова у него была ясная. Он вытащил качели из кузова грузовика, который одолжил у Камерона, взял свои инструменты. Когда появилась Дрю, он уже сверлил отверстие для первого крючка. — Ты ведь говорила, что всегда мечтала о качелях. — Это идеальное место для них. — Она дотронулась до его плеча. — Поговори со мной, расскажи обо всем. — Конечно. Извини, что я не заскочил к тебе сегодня днем. — Я знаю, ты был очень занят. — Огонь не распространился на второй этаж. Первый этаж — это, конечно, ужасающее зрелище. Мы справимся, жаль только, что большинство инструментов пропало. Страховой агент сегодня, как назло, не работал. Но все будет хорошо. — Да, я знаю, что вы справитесь и все будет хорошо. Он принялся сверлить отверстие для второго крючка. — Глорию арестовали. Она оставила отпечатки пальцев на канистрах. И когда ее вели на допрос, она все еще была в одной туфле. — Все это так ужасно, Сет! — Да, мне тоже жалко, что так получилось. Но я знаю, это не моя вина. Ей удалось только подпортить здание. Она никому из нас не причинила вреда. Мы построили то, что она не в силах разрушить, — говорил он, продолжая заниматься качелями. — Ее отправят в тюрьму. Но она не исправится и рано или поздно вернется, снова начнет клянчить у нас деньги. Она прочно поселилась в моей жизни. Но я ее больше не боюсь. Он тихонько толкнул качели, и они начали раскачиваться. — Просить другого человека разделить со мной эту ношу — это слишком много. — Да, это так. Я собираюсь поговорить со своими родителями по-настоящему — обстоятельно и откровенно, но, скорее всего, ничего не изменится. Они воспринимают меня как свою собственность и дальше будут использовать меня в качестве оружия друг против друга. Они — часть моей жизни. — Я смогу это вытерпеть. Она помолчала, вскинула голову и сказала: — Это слишком большое бремя для другого человека. — Думаю, да. Хочешь попробовать? — Да, хочу. Они качались на качелях, вода плескалась у берега. — Тебе нравится? — Конечно. — Дрю, ты выйдешь за меня замуж? — Я это планировала, — улыбнулась она. — План у тебя замечательный. — Он взял ее руку и поднес к губам. — А ты собираешься родить мне детей? У нее защипало в глазах, но она зажмурилась и продолжала раскачиваться. — Да. Это вторая часть моего плана. Ты же знаешь, как я люблю все планировать. Он поцеловал ее в ладонь. — Я предлагаю тебе вместе состариться в этом доме у реки. Она открыла глаза, и первая слезинка потекла по ее щеке. — Ты же знал, что от таких слов я расплачусь. — Вот, это тебе. — Сет вынул из кармана кольцо с маленьким круглым рубином. — Оно, может, и не такое красивое, но это кольцо Стеллы, моей бабушки. — Он надел его ей на палец. — Братья решили, что ей бы понравилось, что оно стало твоим. — Самое прекрасное кольцо на свете! Он целовал ее, а она все крепче обнимала его. — Кто-то очень умный сказал мне, что всегда надо смотреть в будущее. Прошлого, конечно, не забыть, но надо двигаться вперед. Для нас будущее начинается сейчас. — В эту самую минуту. Она положила голову ему на плечо. Они качались в ночной тишине, вода стала совсем черной, и кругом заплясали светлячки.