Котенко Олег БОЖЕСТВЕННАЯ ИГРА

ОТ АВТОРА

Сразу хочу сказать: моей целью не являлось объяснение сути вещей и даже построение гипотез на этот счет. Их уже понастроили и без меня более чем достаточно. Я просто попытался показать мир со своей точки зрения — строгий баланс между стремлением человека казаться пупом Вселенной и рождаемой нашим воображением действительностью. Эта книга — размышление…

КНИГА ПЕРВАЯ: БАГРОВЫЙ ТУМАН

Мне пришло одно желанье,

Я одну задумал думу,

Быть готовым к песнопенью

И скорее начать слово…

Калевала, Руна Первая

В последнее время многие говорят о конце света. Моментально вспоминаются предсказания и прогнозы — от Нострадамуса до, порой, выдуманных прорицателей. Каждый даже самый незначительный катаклизм воспринимается как начало Армагеддона.

Но вот интересно — из человеческого сознания до сих пор не стерлась идея о том, что их Земля является центром Вселенной! И это спустя многие века научного и, в принципе, духовного прогресса. Люди все так же боятся, что на их головы могут обрушиться небеса.

Никто не способен — или не желает — поверить, что он и есть Вселенная.

И вот — три жизни…

Мы порой и робки, и завистливы,

И опасны своей суетой.

Удостой меня встречи с Немыслимым,

Не затронутым общей мечтой!

Удостой меня встречи с неведомым,

Приведи на скрещенье дорог,

Чтоб ни бедами и ни победами

Оправдаться я больше не мог!

Кто-то тратит всю жизнь, все возможности

На решенье задачи простой.

Удостой меня высшею Сложностью…

Может быть, я пойму. Удостой!

Лев Куклин

ДОТРОНЬСЯ ДО НЕБА. ВСТУПЛЕНИЕ

Вот странно — бывает, опустится ночь, а ты стоишь и смотришь, как постепенно, одна за одной разгораются звезды. Чарующая магия, высшая мудрость — та самая красота, которая призвана спасти мир.

А ты стоишь и смотришь — безучастный, привороженный серебряной улыбкой. И не знаешь сам: человек ли ты или еще один зверь. Только в этот миг понимаешь, насколько ты ничтожен — и отходит все, что еще несколько часов назад казалось непостижимо важным.

Пусть — пусть будут войны, это всего лишь склоки, драка в стае за кусок мяса. Пусть — пусть человечество губит само себя, это будет ему уроком, если Звезды примут решение…

Звезды — вот наши Отцы и Матери, вот наши Хозяева и Надсмотрщики.

И красота — она может спасти мир, только не видит никто.

То, чего ждут поколениями, проходит мимо, с легкой улыбкой оглядывается на детишек, треплет их рукой по льняной макушке. И уходит…

1: ДОРОГА НАЧИНАЕТСЯ ЗДЕСЬ

Мой путь пролегал вне их мира…

Ф.Кафка

Чудесное время — ночь!

Бархатно-черная высь, наполненная мерцанием звезд. Где-то там, среди серебряных колокольчиков, наверное, родился первый человек. Каким он был? Наверное, глупым. Скорее всего, он не умел разговаривать — потому что не было с кем. И человек был нем. Но зато он был чист. Потому что не умел плюнуть в душу. Человек был слаб — но он был чист. Потому что не умел облить грязью. Человек был наивен — но он был чист. Потому что не умел солгать.

Волне, наверное, приснился плохой сон — ни с того, ни с сего она выплеснулась на берег, пробралась в туфель. Там ей будет теплее и спокойнее. Волна осталась досыпать ночь у меня в туфле, а море вернулось в свою постель. Нет, в мой туфель ему точно не уместиться.

Вода была теплой. Такой теплой она бывает только ночью ведь ночью даже море успокаивается и засыпает, сворачивается калачиком, зарывается поглубже в пушистую перину. Я разделся, сложил одежду на песке, ступил в прозрачную воду. Ну, волна, я впустил тебя в туфель, теперь ты впусти меня.

Волна не противилась.

Как приятно нырнуть в такую воду — с которой ты в согласии! Это уже не та перебаламученная жижа, в которую превращают море днем. Это действительно Колыбель. Я готов поверить, что первый Человек вышел из моря — вот почему он был чист в своей первозданности.

Наполнив легкие воздухом, я нырнул — там, в черной глубине, блестели крохотные серебряные точки. Наверное, отражения небесных звезд. А вот огромный тусклый шар — это, должно быть, Луна. Странная Луна. Будто вся дымкой окутана, будто уже тысячу лет лежит на дне, а ночное небесное светило всего лишь ее отражение.

Тусклый шар дрожал в паутине бурых водорослей. Я протянул руку, с силой выпрямил ноги — и моя ладонь пробила поверхность воды. Надо мной сияло ночное небо.

Еще несколько секунд лунный диск хранил на себе тонкие линии — черты чьего-то лица. Потом они рассыпались.

А я сидел на остывших скалах, смотрел, как волнуется море, потревоженное дурным сновидением. Смотрел, как плывут по небу прозрачные облака. И слушал тишину.

Утро наступило неожиданно. Наверное, я уснул, хотя никогда раньше мне не удавалось заснуть с открытыми глазами. Но еще мгновение назад я видел усыпанную звездами бесконечность, а вот уже горизонт наливается светом и заполняется розовой краской.

И встает Солнце.

Наверное, первое Солнце тоже родилось среди звезд, там же, где и Человек. Значит, мы родственники! Эй, Солнце, к то ты брат? сестра? Ну же, ответь!

* * *

— Влад!

Нет, Марина попросту не может быть серьезной — ее лицо никогда не оставляет шутливо-беспечное выражение, а серьезность она деланная.

— Что?

И взгляд ее серых глаз не способен обретать твердость. Дар?

— Ты где был?

— Я… так, гулял.

— Что за прогулки среди ночи? Ну сколько раз просить? Сколько раз говорить? Я же волнуюсь, как ты не поймешь? Что мне думать — ночью просыпаюсь, а тебя нет! Что мне думать?

В этот момент я ощущал себя эгоистом, себялюбцем. Просьба прощения вертелась в мозгу, но почему-то не могла найти выражения. Вот так всегда — и потом Марина скажет, что ни разу в жизни не слышала от меня простейшего «извини». Прости, Марина! Прости мне мою эгоистичность! Прости мне мою глупость, мое ребячество — что угодно, только прости!

Ты говоришь, я дурак. Ты права — да, я дурак, потому что верю в сказку. Да, я глупец, потому что разговариваю с морем и скалами, с деревьями, Солнцем и Луной. Да, я идиот, потому что тешусь иллюзиями. Только прости мне мою молчаливость.

Ты бросаешь упреки. Да, каждый из них справедлив. И