Кэролайн Оверингтон Я пришла попрощаться

Посвящается Жаклин Саманте и Стиву Джону

(всем Оверингтонам)

Пролог

Это произошло в четыре часа утра. Парковка возле сиднейской детской больницы была пуста. Двадцатидевятилетняя женщина, одетая в халат и тапочки, прошла через центральный вход.

Позже охрана призналась, что не обратила на нее внимания, потому что приняла за пациентку, возвращавшуюся в палату к своему ребенку.

Женщина прошла мимо медсестры, игравшей на ноутбуке в карты. Проследовала мимо палаты «Кенгурята», где лежали розовые новорожденные младенцы в кювезах, и зашла в палату «Панды», где находились шестеро малышей в возрасте до года. Они спали в больничных кроватках.

Застыв на мгновение в дверном проеме, женщина внимательно оглядела детей. Затем быстро пересекла комнату и подошла к кроватке, на которой лицом вниз, подогнув колени, лежала малышка. Белая простыня и распашонка контрастировали с темной кожей.

Женщина достала из кармана ночной рубашки нейлоновую хозяйственную сумку зеленого цвета. Это была обычная сумка, какую можно купить в любом супермаркете. Женщина поставила ее на пол и взяла ребенка на руки.

Малышка беспокойно зашевелилась, но не проснулась. Женщина осторожно опустила ребенка на дно сумки и накрыла одеялом, вынутым из кроватки. Она огляделась и увидела на подоконнике жирафа — забавную игрушку. Женщина положила его рядом с ребенком. Затем прошла через входную дверь мимо медсестры, которая продолжала играть в карты, и оказалась у парковки.

Камеры видеонаблюдения зафиксировали все ее дальнейшие действия, и большинство австралийцев смогли увидеть это в вечерних теленовостях и в Интернете.

Женщина подошла к старой «королле», поставила сумку на землю, открыла заднюю дверцу машины. Вынула игрушку и одеяло из сумки и бросила их в багажник.

На мгновение она прижала к себе девочку и вдохнула запах ее волос.

Завернув ребенка в детский конверт, она положила его на переднее сиденье. Подъехала к шлагбауму и опустила билет в автомат. Шлагбаум открылся, и машина выехала, повернула налево, на Параматт-роуд.

Это все, что можно было увидеть на записи. Но это лишь часть истории — все началось много лет назад.

Часть первая

Глава 1 Мэд Атлей

Раздался телефонный звонок, в трубке я услышал женский голос. Меня вызывали в полицейский участок — написать официальное заявление. Я выключил двигатель трактора и сказал:

— Не уверен, что могу это сделать.

И услышал в ответ:

— У вас нет выбора, мистер Атлей. Дело заведено. Судье нужны показания свидетелей. И нам необходима ваша подпись.

— Мне нечего сказать.

Женщина согласилась со мной:

— Нам это известно, но судье надо принять решение. Речь идет о вашем внуке.

— Я знаю, о ком идет речь.

И снова услышал:

— Мистер Атлей, если вы не сделаете заявление, то вас вызовут в суд. У вас действительно нет выбора.

— Я был уверен, что живу в свободной стране, — произнес я и положил телефон в карман.

На следующий день знакомый полицейский заглянул в мою кухню через москитную сетку:

— Мэд, вы здесь?

Я готовил кофе.

— Ты будешь?

Он кивнул.

— Друг, я ждал твоего звонка. Я знаю, что случилось. Вчера мне звонил секретарь.

— Вы должны сделать заявление, Мэд. Если откажетесь, вас вызовут повесткой в суд и вы будете давать показания.

— Понимаю, но не знаю, что именно нужно говорить.

— Тогда вам лучше обратиться к адвокату.

— Тебе не кажется, что адвокаты и так получили от Атлеев немалую сумму?

— Тогда сделайте это сами, но прежде хорошо подумайте. Вам ведь нужен внук, и решение вскоре будет принято.

— Спасибо за напоминание.

Поздно вечером я вышел на крыльцо. Было темно, и я включил свет.

В который раз я подумал о том, каким образом мотыльки попадают внутрь лампы.

На крыльце стоял старый стол. Я купил его для жены в 1974 году. В те дни это была дорогая вещь. Поверхность стола была сделана из огнеупорной пластмассы, поэтому на ней не оставались следы от чашек. Присев на один из четырех стульев, я вспомнил, как давно это было: женитьба, покупки… Все прошло.

Собака встала с подстилки и подошла ко мне, повиливая хвостом.

Когда я наклонился и дал ей косточку, она присела на задние лапы.

— Что, моя девочка? Давай решать, что делать.

Передо мной лежал блокнот из белой расчерченной бумаги. Я купил его в газетном киоске. Мой старый «паркер» всегда был со мной. Я открутил колпачок и стал писать.

Я начал письмо со слов: «Ваша честь, хочу предупредить, что все изложенное не является пьесой Шекспира. Я понимаю, что необходимо решить проблему, связанную с моим внуком. Полиция объяснила, что я должен уточнить некоторые эпизоды из нашей семейной истории, хотя дюжина экспертов и так изложит свою версию. Они представят нас, Атлеев, жестокими похитителями детей. Я постараюсь не обращать на это внимания. Каждый вправе иметь свое мнение. То, что я пытаюсь рассказать, — это не только моя точка зрения на все, что произошло за четыре года. Мой знакомый полицейский посоветовал обратиться к адвокату, но думаю, что я постараюсь справиться сам. В это дело было вовлечено много защитников, и они опустошили наши кошельки. Мне нелегко рассказывать об этом, поэтому я обратился за помощью к своей дочери Кэт. Клянусь Вам, Ваша честь: каждое слово, написанное мной, является правдой.

Глава 2

Я хотел бы прояснить с самого начала некоторые моменты. Меня зовут Мэд. Не Нэд, а Мэд. Полное имя Мэредит. Не надо объяснять мне, что это женское имя. Это мужское имя. По крайней мере, когда я родился, оно было мужским, я в этом уверен. Практически каждый день, с тех тор как я научился говорить, мне задавали этот вопрос.

Люди спрашивали: «Нэд?», и я отвечал: «Мэд». Они уточняли: «Мэд? Начинается с буквы “М”?», и я отвечал: «Мэд, сокращенно от Мэредит». Мне снова задавали вопрос: «Ты шутишь? Это женское имя». «Да. Вы правы. Я сам удивлен, почему мои родители об этом не подумали».

Мэд — это мужское имя. Я знаю точно. Келли — тоже мужское имя, потому что так зовут моего брата, а двух других — Линдсей и Вивьен. Мы называем их Лин и Вив. Наши знакомые говорили, что, по-видимому, наша мама очень хотела дочек, а родились мальчики. Но у нас также было две сестры: Патрисия, Триш, и Эдна, Эд.

И даже после подробных объяснений по поводу моего имени я замечал