Она была высокой. Туго затянутый корсет винно-красного платья подчёркивал её роскошные, женственные формы. Лучиано усилием воли заставил себя отвести взгляд от декольте вампирши и посмотрел в её точёное лицо. Полные губы в мерцающем свете казались кровавокрасными. Глаза были чёрными, как и длинные прямые волосы, рассыпанные по плечам. Вампирша была на несколько лет старше Лучиано, ей было около двадцати трёх или двадцати четырёх, и Лучиано не помнил, чтобы прежде она хоть раз заговорила с ним или просто окинула его взглядом. Вампиру пришлось немного подумать, прежде чем он вспомнил её имя. Джулия, вот как звали эту красавицу. Почему она так на него смотрит? На её накрашенных губах играла загадочная улыбка. По-прежнему ничего не понимающий Лучиано улыбнулся в ответ. Он уже давно не был толстым подростком, который отправился в академию четыре года назад. Может, Джулия считает его привлекательным. Или за этим внезапным интересом скрывалось что-то другое? Лучиано уже собирался заговорить с нежданной гостьей, но она внезапно развернулась и ушла.

«Странно», - подумал Лучиано. Он закрыл глаза и снова стал внимать звукам скрипки, пока резкий голос Клариссы не заставил его вздрогнуть.

— Лучиано?

Вампир спрыгнул с кушетки и поспешил навстречу возлюбленной.

— Я здесь. Что случилось?

Кларисса была диво как хороша. Лучиано любил в ней всё: стройную грациозную фигуру, благородные черты лица, фарфоровобелую кожу, обрамлённые длинными темными ресницами глаза,

роскошные каштановые локоны и сердцевидный рот, целовать который он никогда не уставал.

Однако сейчас вампирше, похоже, было не до поцелуев. Нет, напряжённость её позы свидетельствовала о том, что Кларисса пришла вовсе не для того, чтобы обнять Лучиано и прошептать ему на ухо несколько ласковых слов. Видимо, речь снова шла о чем- то неприятном.

— Лучиано! — повторила Кларисса, и от её тона вампиру захотелось вздохнуть.

Несмотря на то, что возлюбленная ещё больше напряглась от его прикосновения, Лучиано обнял её за плечи и заставил присесть на кушетку рядом с собой.

— Что случилось, любимая? — спросил вампир, стараясь придать своему голосу как можно более участливое выражение.

— Где наши вещи? Все мои платья и книги и все твои подарки, где

они?

— О чём ты? — наморщил лоб Лучиано.

— Всё исчезло. И твои вещи тоже. Даже твой гроб!

— Я ничего об этом не знаю, — вынужден был признаться наследник Носферас. — Видимо, это какое-то недоразумение. Пойдём во всём разберёмся.

Вампир поднялся, взял Клариссу за руку и решительно направился в западное крыло, где располагались комнаты нечистокровных и юных вампиров.

Эта часть старого дворца больше всего пострадала от времени. Фрески здесь давно поблекли, штукатурка покрылась сеткой трещин, а о когда-то роскошных мозаиках напоминали лишь их жалкие фрагменты. Помещения были маленькими и влажными, но это никогда не смущало Лучиано. Для него было важно лишь то, что у них с Клариссой есть своя

комната.

— Вот видишь! — жалобно сказала вампирша, когда они свернули за угол и вошли в открытую дверь.

Лучиано молча огляделся. Кларисса была права: все их вещи пропали. Даже широкий каменный саркофаг, в котором они вместе проводили день, исчез. Только старый деревянный гроб, который изначально предназначался для Клариссы, а теперь использовался для хранения её вещей, стоял у стены с откинутой крышкой, однако и он был пуст.

— Что все это значит? — спросила Кларисса дрожащим голосом.

— Понятия не имею, — пожал плечами Лучиано, — но обязательно это выясню. Я поговорю с графом Клаудио, как только закончится концерт. Подожди меня здесь.

Вампир развернулся и пулей выскочил из комнаты, чтобы продемонстрировать свою решимость. Он должен казаться Клариссе уверенным в себе и надёжным, даже если не является таким на самом деле. Вампирше пришлось стерпеть немало оскорблений и обид в доме его семьи. В Лондоне Лучиано пообещал ей, что отныне всё будет по другому.

Проклятье. В семьях Фамалия и Вирад чистокровным и нечистокровным вампирам прекрасно удавалось жить мирно и на равных условиях, и они не считали это чем-то особенным. Почему Носферас непременно нужно усложнять жизнь Лучиано? Справедливости ради стоило отметить, что и у Дракас в Вене нечистокровным приходилось нелегко. Там они были бесправными слугами, следующими за своим хозяином как тень. Но это не означало, что Лучиано готов был сдаться! Даже если ему ещё долго придётся бороться с предрассудками своего рода, вампир решил вести эту борьбу ради Клариссы.

Разумеется, она в любом случае не могла его оставить. Его возлюбленная была нечистокровной, и хотя обратить её Лучиано помогла Иви, Кларисса всё же была его творением, которое всегда будет связано с ним. Она обязана была оставаться рядом с Лучиано и — если следовать заведённому у Носферас порядку — служить ему. Но вампир хотел большего. Ему нужны были её любовь и доверие.

Музыка смолкла, когда Лучиано вошёл в зал с золотым потолком. Скрипача нигде не было видно, и большинство слушателей уже успели разойтись. Однако граф все ещё лежал на своём ложе, окружённый некоторыми из старейшин. Вообще-то юному наследнику не пристало нарушать покои главы клана в такую минуту, но Лучиано, собравшись с духом, приблизился к графу и негромко покашлял, чтобы привлечь его внимание. Граф Клаудио поднял взгляд на наследника. Улыбка смягчила строгое лицо вампира.

— А, Лучиано! Хорошо, что ты пришёл. Я как раз собирался послать за тобой. Дай мне руку и помоги подняться! Я хочу кое-что с тобой обсудить.

Юный вампир попытался скрыть замешательство. Что такого важного могло произойти, если граф сам захотел с ним поговорить? Желудок наследника сжался и заныл: не от обычной жажды крови, а от нехорошего предчувствия.

Лучиано приблизился ещё на шаг и протянул графу руку, помогая ему подняться с бордовой бархатной подушки. На предводителе клана был светло-зелёный жилет и шафранного цвета панталоны. Темносиний сюртук и причудливо завязанный шейный платок с рубиновой булавкой дополняли его туалет, от которого рябило в глазах даже у привыкшего к подобным нарядам Лучиано. С нарастающим волнением наследник последовал за графом, который вёл его в свои покои, отличавшиеся таким же буйством красок, как и его одежда.

— Садись, — сказал Клаудио юному вампиру, опуская своё тучное тело на мягкое сиденье стула. Затем предводитель клана кивком подозвал свою тень и прошептал ей что-то на ухо. Слуга тотчас же умчался выполнять поручение.

— Граф Клаудио, можно у вас кое-что спросить? —