- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (55) »
Я прошёл испытание. Очистил свою душу и окунулся в святые воды с непорочной душой. То, что моей ошибки никто не заметил, – либо удачи улыбка, либо божий намёк. Мне оставалось только дождаться своих Сестёр, ведь они тоже должны очиститься. Одна из них следовала за мной, шагая буквально по моим стопам. И как только она ступила в воду…
Я услышал треск дерева. Ужасный скрип и громкий треск, исходящий от огненных кругов. Сестра, которая находилась в середине своего пути, остановилась в страхе, и один из горящих кругов рухнул прямо на неё. Я не мог услышать песнь среди её воплей и криков, лишь колеблющиеся очертания были видны мне сквозь языки пламени. Большинство Братьев и Сестёр перестали воспевать песни, наблюдая за этим ужасом с широко раскрытыми глазами и дрожащими устами. Никто не стремился помочь ей… кроме меня.
Я прыгнул внутрь, сквозь пламя и огонь. На бегу я срывал с себя рукава, обматывая ими свои ладони, пока горящие доски прижимали Сестру к огненной тропе. Сквозь боль и слезы поднимал я огненный обруч, выкрикивая божественные молитвы, выпрашивая у Отца-Создателя помощи. И когда обруч, с треском и грохотом, рухнул на другой край – схватил я Сестру за руку и утащил её за собой, в чистые воды. Даже чистота вод священных не смогла затупить её неописуемую боль. Все её тело, лицо и руки, были покрыты красными следами и пятнами. Я даже мог почувствовать её дрожь и судороги, входящие в резонанс с дрожью в моих руках. Я чувствовал её боль. Я был наполнен страхом.
«Что ты творишь, ирод?!» - вскрикнул Епископ в гневе, замахнувшись кадилом. Ожидать подобных слов, как и действий, я не мог. Я не мог даже защитить себя от гнева его. Лишь закрыть глаза и принять удар по голове, за которым последовал лёгкий звон металла. Разгневал Епископа поступок мой. В его потускневших глазах можно было увидеть истинный цвет ярости, что давали словам, вылетающих с его дряблых губ, истинный окрас: – «Душа грешная должна очиститься в огнях святых! То, что произошло с ней – желание Отца-Создателя! Её душа черна!»
«Её душу должны очистить огни, а не угли! То, что произошло с нею, – ужасный случай! Рука Даемонова причастна!» - из уст моих выходила глупость, а не слова. Я забылся. Забыл, как мне нужно обращаться к Епископу. Предо мной стоял сам Епископ – отче наш хранитель, а не брат мой, или сестра моя. И подобные высказывания лишь сильнее разозлили его. Удивили наблюдающих Братьев и Сестёр, которые давно перестали петь.
Моя душа начала заполняться стыдом. Я начал бояться своей судьбы. Костров, над которыми я буду гореть за слова свои. Колени мои согнулись. Пал я ниц перед отче Епископом. Глаза мои изливали слезами, а горечь стыда моего встала в моем горле комом. Стараясь держать спокойствие в голосе своём, я взмолвил:
– «Ни сочти глупость мою за грех, отче мой Епископ. Слова мои пусты. С клеветой и ложью они сравнимы. Отец-Создатель видит меня и судит меня, и ты же меня суди. Даемонова рука виновна, но не грех Сестры моей. Свою чистоту я доказал, и я готов показать её вновь. И она, что душою чиста, может убедить всех нас в этом. Посему я хочу взять за руку её и провести её сквозь пламя по пятам своим. И коль сгорит она в руках моих – сгорит и душа моя».
Это был необдуманный поступок, но храбрым он казался точно. Мои слова звучали для Епископа сладкими, а Братьям с Сестрами – яркими. И раз уж я заступился за Сестру свою, то и наказание её я должен буду на себе держать при ошибках своих. Иначе никак поступить нельзя.
«Мы все стали свидетелями этого момента! Али рука Даемонова причастна, али рука Божья – не знать мы! Но если подобное произойдёт в раз второй – будет это знак свыше! Не отрицать мы знаков, дети мои! Не отрицать!» - Епископ привлекал внимание на себя. Соглашался с моим предложением и обдумывал начало повторного крещения. Его слова легли мазью на мою душу. Успокоили меня и очистили разум от смутных мыслей. Спасён я был, и глупость моя была прощена.
– «Покончим мы на этом! Отнесите бедняжку в спальни и затмите боль её! А тебе… Иорфе’й… Тебе стоит поговорить со мной после обеда».
Более спокойные слова Епископа припугнули меня на короткий миг. Он что-то хотел сказать мне. Лично. Я не знал, чего он от меня потребует, но я боялся этого. Он может отругать меня за мои поступки в любых доступных вариантах. Так или иначе, – я окрестил себя пламенем. Страшнее этого ничего не может быть.
Моё Третье крещение, как и его исход, стало главной темой за обеденным столом. Некоторые Братья и Сестры хвалили меня за храбрость подобную, а некоторые – сравнивали поступок мой с глупостью. Обеих сторон я боялся и стыдился каждого их слова, как мне и положено. Большинство Сестёр даже благодарили меня за столь храбрый и мужественный поступок, чего я очень сильно смущался. Я же пообещал им навестить свою бедную и измученную Сестру, когда ей станет легче. Я должен держать свои слова и обещания. И одно из моих обещаний, – разговор с Епископом – нужно было исполнить как можно скорее.
«Мы принесём твои новые одежды в скором времени. Успокой свой разум на свежем воздухе, братец», - с этими словами одна из Сестёр провожала меня из-за стола. С благословлениями я попрощался с ней, закрыв за собой двери. Теперь я должен был лишь продвигаться к Церквям. Навестить Епископа, который уже заканчивал свой пост. Но… что я буду делать потом? Мне теперь не нужно воспевать песни в соборе, не нужно выучивать строк из священных листов… Не нужно вести пост в Церквях. Третье крещение забрало у меня множество славных занятий, но что оно мне даст? Ответа на сей вопрос я не знал. Я мог надеяться только на то, что мои Братья, или же сам Епископ, дадут мне ответ к этой загадке.
Небо надо мной было пустым. Черным и бездонным. Я не видел светлого взгляда свыше, не чувствовал тепла. К этой пустоте я привык с рождения, но… когда моя нога ступает на расписные ковры церквей – глаза прорезает ослепительный блеск мрамора и серебряных канделябров. Яркий свет
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (55) »