Поднятое для защиты оружие франка отлетело в сторону, шлем, череп и клинок конунгова меча развалились одновременно. Закованный в латы воин рухнул навзничь — так, что, кажется, палуба нефа дрогнула под ногами. А Эдвин остался стоять, с некоторой, пожалуй, растерянностью глядя на зажатый в руке обломок меча и морщась от боли в ноге. Вдруг конунг почувствовал одновременно чужеродную тяжесть на спине и острую боль в плече. И злобный писк над ухом. Золотая Борода крутанулся на месте, не понимая, что происходит, тяжесть не исчезла, а боль стала резче… Потянулся левой рукой — пальцы скользнули по проклепанной коже, тщедушная фигурка повисла на конунговой шее, вцепилась мертвой хваткой… Эдвин крутился на месте, пытаясь сбросить коварного врага, но тот лишь глубже вонзал кинжал. Еще раз… и еще… Никогда Эдвин не испытывал страха в бою, а вот теперь — значит, это и есть страх? Так вот каков он, страх?

Вдруг враг дернулся, хватка ослабла… и худосочный франк сполз на палубу — пронзенный стрелой. Эдвин глянул на мачту драккара — нет, пусто. Богомаз уже стоял на палубе, сжимая лук. Спас, значит, сопляк, своего конунга… Золотая Борода покосился на убитого противника — мальчишка. Не иначе оруженосец сраженного франкского начальника… А бой тем временем был окончен — удача снова сопутствовала доблестным сынам Севера.

— Эдви-ин… Эдви-ин… — донесся слабый хриплый голос.

— Жив, старик? — Конунг склонился над распростертым на палубе Эгилем. — А я уж думал, ты с валькириями пируешь…

— Я вижу… валькирию… Она не манит меня к себе… пока еще… — слабым голосом ответил умирающий, — а тебя… не вижу, Эдвин… Подойди поближе… Я должен… О, валькирия…

— Я здесь, старик, я здесь. А хороша ли валькирия? Черные кудри? Меч в руке? Она влечет тебя в чертоги Асгарда?

— Нет, конунг… Она сидит в странной комнате и не глядит на меня. У нее светлые волосы, совсем короткие… Короче, чем у мальчишки. Она не глядит на меня… Она не видит меня. Но я вижу ее… а тебя не вижу, Эдвин…

— Я здесь, Эгиль, здесь.

— Эдвин, я ухожу. Я должен сказать тебе, я должен…

— Я слушаю, старик, говори.

— Ты должен… спрятать клад… Иначе… Я вижу… удачу… Твоя удача… покидает… Она уйдет от тебя, конунг. Скорей… Клад… Пообещай мне, сын… Я любил тебя, как сына… Потому что мы… с твоей матерью… Эдвин…

— Что?

— Зарой клад, сынок… Удержи удачу… Но нет, не удержишь…

— Что, Эгиль? Что?..

* * *

«…что и является истинной причиной. Государства Скандинавии, осуществляя так называемую земельную программу Эриксона, обеспечивают высокий уровень потребления. Экономическая стабильность, надежные социальные гарантии, царящее в обществе приподнятое настроение, уверенность в собственном преуспеянии, вера в удачу, завещанную потомкам викингов, — вот что формирует образ сегодняшнего скандинава, оптимиста, удачливого игрока, неизменно веселого и доброжелательного… О позитивном мышлении и преимуществах оптимистично настроенного индивидуума уже написаны горы литературы…» Алька зевнула и, не прекращая набирать перевод левой рукой, правой потянулась в сторону — где-то там среди хлама, более или менее равномерно покрывающего стол, притаились чашка кофе и сигарета. Кофе или сигарета? На кого бог пошлет? «…Достаточно рассмотреть хотя бы ставшие классикой работы Гансона и Перковича — сорокапроцентное превышение скандинавами среднего уровня «удачливости» в казино — практически полностью укладывается в их расчеты…» Бог послал на пепельницу. Алька осторожно нащупала сигарету и поднесла ко рту… «Желающие могут обратиться также к…» Сигарета, оказывается, уже потухла. Алька наконец оторвала взгляд от укрепленного на стойке итальянского журнала и печально воззрилась на стройный столбик пепла, в который обратилась сигаретина. Не выдержав, должно быть, трагического Алькиного взгляда, пепел отвалился от фильтра и спикировал на стол, переворачиваясь в полете и разваливаясь на неопрятные хлопья. Часть выгоревшего табака попала в чашку с остатками кофе… Оказывается, чашка стояла гораздо ближе пепельницы — надо же, не повезло. Теперь и кофе испорчен. Впрочем, он все равно успел остыть. Точно по теории — невезение за невезением… Как будто не с той ноги встала. Да еще этот странный сон…

Алька привычно дунула вверх, оттопырив нижнюю губу — сдуть несуществующую челку. Короткая стрижка была практичней, но привычка сдувать нависающую прядь осталась. Ладно, закончим перевод, а потом заварим кофе. Итак, что там дальше? «…фундаментальным трудам Уилкинсона, где неопровержимо…»

Звонок издал визгливую трель — и кого это принесла нелегкая? Так и не закончив абзац (теория невезения опять одержала верх!), Алька нащупала тапочки, встала и поплелась открывать.

Нелегкая принесла Толика. Когда-то учились в одном классе, даже сидели за партой целый месяц… ссорились каждый день… Теперь тщедушный второгодник и неуч превратился в жизнерадостного преуспевающего щекастого владельца торговой фирмы. Толик изредка забегал «вспомнить молодость» — поболтать с человеком, не имеющим отношения к его бизнесу. Альке он мог жаловаться на конкурентов, выбалтывая какие-то важные, наверное, подробности…

— Привет, Алевтина!

— Алла… — Этот обмен любезностями являлся привычным ритуалом. — Заходи, сейчас кофе сварю.

— Ага. — Толик вручил хозяйке большую пеструю коробку конфет и посторонился в тесном коридорчике, пропуская Альку на кухню. — О, новая прическа?

— Ну, так получилось. Случайно. Просто не повезло, тонер рассыпался, пришлось обкорнать.

— На голову? Тонер рассыпался?

— Говорю же — не повезло…

— Бросайте эту падаль за борт! — Эдвин пнул мертвого матроса-франка. — Мы устроим Эгилю достойное погребение!

— И Йорду с Ормом Черным, — буркнул Торир.

— Что?

— Погребение, говорю. Эгилю, Йорду и Орму Черному.

— А, ну да, разумеется. И Йорду с Ормом. А потом мы повернем домой. На Север.

— А может, лучше поищем здесь франков? — предложил Орм Рыжий. — Теперь удача только начала поворачиваться к нам…

— Удача?! — рявкнул конунг, резко оборачиваясь к конопатому викингу. Заныло исколотое плечо… Проклятый франкский мальчишка… — Теперь ты будешь бормотать об удаче? Заговоренный перед смертью сказал, что я должен зарыть клад в Норвегии, только тогда удача будет с нами. Понял?

— Кла-ад… — протянул Орм. — Прежде ты всегда раздавал на пиру…

— Добычи хватит на всех! — отрезал Золотая Борода. — Этот неф вез богатый товар! А пир будет, и дары будут — не сомневайся. Или я должен сказать тебе складную вису о щедрости вождей, чтобы ты