Нижнем Новгороде пересели на другой пароход и уже по Волге поднялись до Плёса. Эти наполненные простором и светом места настолько понравились им, что они решили остановиться здесь надолго. Они вместе провели здесь два лета. И опять же, к сожалению, мало известно, над чем работал здесь Степанов, сохранились только несколько его небольших этюдов и короткие упоминания о нем в письмах друзей. Зато для Левитана это было поистине благословенное время, здесь он написал свою знаменитую картину Над вечным покоем, а также замечательные полотна После дождя. Плёс и Золотой Плёс.
Портрет Левитана. 1888
Национальный художественный музей Республики Беларусь, Минск
Портрет Кувшинниковой. 1888-1889 Государственный Литературный музей, Москва
В одном из писем художника С.С. Голоушева, датированного июлем 1888 года, читаем: «Видел Степанова и Левитана. Работали много, некоторые этюды у Левитана просто прелесть... У Степанова этюды менее удачны, но тоже две-три вещи чудно схвачены, и он писал все пейзажи». О.И. Лаврова, говоря об этом периоде жизни Степанова, пишет: «Рядом с блестящим Левитаном Степанов казался бледным и отступал на второй план. Тихо и упорно продолжал он работать, не выдаваясь вперед, скромный, застенчивый, мало приметный. В сравнении с Левитаном, рано начавшим и рано утвердившимся в избранном пути, Степанов, несомненно, отставал. Причины этого коренились как в характере, так и в самом жизненном пути художника: по настоянию опекуна он долго был отвлечен от своего искусства, в Училище живописи был старше многих своих товарищей и гораздо менее их пробыл в школе. Отсюда, быть может, некоторая неуверенность в себе, которая долго была свойственна Степанову. Однако, учась и живя рядом с Левитаном, он не только поддался воздействию сильнейшего тогда товарища, но во всех своих творческих исканиях шел совершенно самостоятельным путем». Непонятно, что это за «две-три вещи», упомянутые Голоушевым, и какие пейзажи писал здесь Степанов. Наиболее известен лишь очень удачный карандашный портрет Левитана, датированный августом 1888 года. Об этом портрете следует сказать несколько слов, поскольку здесь Степанову удалось разглядеть в Левитане то, чего не разглядел даже талантливейший портретист Серов, а именно явные черты внутреннего тяжелого недуга, который в то время изнутри незаметно подтачивал здоровье Левитана и который сыграл впоследствии столь трагическую роль в жизни художника. Если у Серова подчеркивается внешняя артистичность Левитана, то Степанов сумел разглядеть и изобразить в беглом рисунке эту постоянную внутреннюю боль. Впалые щеки, воспаленные глаза, узкие худые плечи, спутанные волосы, печальная складка меж бровей - все это признаки надвигающейся тяжкой болезни. Через год Степанов в последний раз побывал в Плёсе в компании с Левитаном и Кувшинниковой. После этого он еще три раза в разные годы был, но уже один. После этих поездок в Плёс появилось несколько картин Степанова. На XXIII выставке передвижников в 1895 году была его картина Берег Волги, в 1896 году на XXIV выставке - Пристань, в 1897 году - Стадо у Волги и на XXVIII выставке, в 1900 году, - На Волге. Но о судьбе этих произведений почти ничего неизвестно, сохранилась только картина На Волге.
Этюд. 1894
Плёсский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник
Беседка под цветами
Плёсский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник
В это же время Степанов очень много и плодотворно работал над рисунками для журнала Природа и охота, с которым стал сотрудничать с 1883 года, будучи еще студентом Училища. В этом журнале публиковались статьи по вопросам охоты, а кроме того, в каждом номере печатались повести и рассказы из жизни охотников, описывались истории и необычайные случаи на охоте, повадки зверей и птиц, сравнивались породы собак. Все эти материалы готовили члены Охотничьего клуба. Художники с удовольствием сотрудничали с этим журналом, выполняя на заказ иллюстрации к рассказам, а также отображали те или иные эпизоды из охотничьей практики. Но чаще всего художник не просто иллюстрировал готовый текст, а получал заказ на изображение конкретной охотничьей сцены. Безусловно, это была очень хорошая школа для Степанова, поскольку главный редактор журнала Леонид Павлович Сабанеев был профессиональный зоолог, тонкий знаток охотничьего дела, а потому требовал от рисунков максимально точного отображения природы. Каждый рисунок должен был с документальной верностью показать характер того места, где водится та или иная дичь, в самых характерных чертах передавать повадку зверя и птицы. За двенадцать лет, с 1883 по 1895 год, Степанов напечатал в журнале около ста своих рисунков. Местонахождение оригиналов этих рисунков неизвестно, но, судя по их названиям, художник великолепно разбирался в самых разных видах охоты, знал множество охотничьих секретов, тщательно изучил характер и поведение зверя и птицы. Вот некоторые из этих рисунков: Травля на железной дороге, Охота по перу, За уткой, За лисичкой, На медведя с гончими, Охота на рысь, На медведя с борзыми, На стойке, С гончими на волков, Травля лося, Казацкая охота на дроф, Охота на глухаря, По бекасам, На тетеревей, Глухари, Тяга, Тетеревиный ток, На уток из шалаша, На лазу, Отъезжие в поле. Таким образом, журнал для Степанова стал хорошей школой художника - анималиста и пейзажиста. И разумеется, для того, чтобы создавать по-настоящему точные рисунки охотничьих сцен, ему приходилось очень много общаться с охотниками и ходить на охоту самому. Все способы охоты на волков и лосей, на медведей и дроф, тетеревов, на глухаря, на зайца и лису тщательно были изучены художником.
По зимней дорожке
Государственный центральный музей музыкальной культуры имени М.И. Глинки, Москва
Нестеров писал впоследствии: «Степанов был лучшим анималистом... Он был учеником И.М. Прянишникова, затем В.Г. Перова, кончил Школу живописи при В.Е. Маковском. Прянишников и Перов, страстные охотники тургеневского типа, учили и нашего Степочку любить охоту не столько как спорт (тем более бесцельное хищничество), сколько за то, что в
Портрет Левитана. 1888
Национальный художественный музей Республики Беларусь, Минск
Портрет Кувшинниковой. 1888-1889 Государственный Литературный музей, Москва
В одном из писем художника С.С. Голоушева, датированного июлем 1888 года, читаем: «Видел Степанова и Левитана. Работали много, некоторые этюды у Левитана просто прелесть... У Степанова этюды менее удачны, но тоже две-три вещи чудно схвачены, и он писал все пейзажи». О.И. Лаврова, говоря об этом периоде жизни Степанова, пишет: «Рядом с блестящим Левитаном Степанов казался бледным и отступал на второй план. Тихо и упорно продолжал он работать, не выдаваясь вперед, скромный, застенчивый, мало приметный. В сравнении с Левитаном, рано начавшим и рано утвердившимся в избранном пути, Степанов, несомненно, отставал. Причины этого коренились как в характере, так и в самом жизненном пути художника: по настоянию опекуна он долго был отвлечен от своего искусства, в Училище живописи был старше многих своих товарищей и гораздо менее их пробыл в школе. Отсюда, быть может, некоторая неуверенность в себе, которая долго была свойственна Степанову. Однако, учась и живя рядом с Левитаном, он не только поддался воздействию сильнейшего тогда товарища, но во всех своих творческих исканиях шел совершенно самостоятельным путем». Непонятно, что это за «две-три вещи», упомянутые Голоушевым, и какие пейзажи писал здесь Степанов. Наиболее известен лишь очень удачный карандашный портрет Левитана, датированный августом 1888 года. Об этом портрете следует сказать несколько слов, поскольку здесь Степанову удалось разглядеть в Левитане то, чего не разглядел даже талантливейший портретист Серов, а именно явные черты внутреннего тяжелого недуга, который в то время изнутри незаметно подтачивал здоровье Левитана и который сыграл впоследствии столь трагическую роль в жизни художника. Если у Серова подчеркивается внешняя артистичность Левитана, то Степанов сумел разглядеть и изобразить в беглом рисунке эту постоянную внутреннюю боль. Впалые щеки, воспаленные глаза, узкие худые плечи, спутанные волосы, печальная складка меж бровей - все это признаки надвигающейся тяжкой болезни. Через год Степанов в последний раз побывал в Плёсе в компании с Левитаном и Кувшинниковой. После этого он еще три раза в разные годы был, но уже один. После этих поездок в Плёс появилось несколько картин Степанова. На XXIII выставке передвижников в 1895 году была его картина Берег Волги, в 1896 году на XXIV выставке - Пристань, в 1897 году - Стадо у Волги и на XXVIII выставке, в 1900 году, - На Волге. Но о судьбе этих произведений почти ничего неизвестно, сохранилась только картина На Волге.
Этюд. 1894
Плёсский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник
Беседка под цветами
Плёсский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник
В это же время Степанов очень много и плодотворно работал над рисунками для журнала Природа и охота, с которым стал сотрудничать с 1883 года, будучи еще студентом Училища. В этом журнале публиковались статьи по вопросам охоты, а кроме того, в каждом номере печатались повести и рассказы из жизни охотников, описывались истории и необычайные случаи на охоте, повадки зверей и птиц, сравнивались породы собак. Все эти материалы готовили члены Охотничьего клуба. Художники с удовольствием сотрудничали с этим журналом, выполняя на заказ иллюстрации к рассказам, а также отображали те или иные эпизоды из охотничьей практики. Но чаще всего художник не просто иллюстрировал готовый текст, а получал заказ на изображение конкретной охотничьей сцены. Безусловно, это была очень хорошая школа для Степанова, поскольку главный редактор журнала Леонид Павлович Сабанеев был профессиональный зоолог, тонкий знаток охотничьего дела, а потому требовал от рисунков максимально точного отображения природы. Каждый рисунок должен был с документальной верностью показать характер того места, где водится та или иная дичь, в самых характерных чертах передавать повадку зверя и птицы. За двенадцать лет, с 1883 по 1895 год, Степанов напечатал в журнале около ста своих рисунков. Местонахождение оригиналов этих рисунков неизвестно, но, судя по их названиям, художник великолепно разбирался в самых разных видах охоты, знал множество охотничьих секретов, тщательно изучил характер и поведение зверя и птицы. Вот некоторые из этих рисунков: Травля на железной дороге, Охота по перу, За уткой, За лисичкой, На медведя с гончими, Охота на рысь, На медведя с борзыми, На стойке, С гончими на волков, Травля лося, Казацкая охота на дроф, Охота на глухаря, По бекасам, На тетеревей, Глухари, Тяга, Тетеревиный ток, На уток из шалаша, На лазу, Отъезжие в поле. Таким образом, журнал для Степанова стал хорошей школой художника - анималиста и пейзажиста. И разумеется, для того, чтобы создавать по-настоящему точные рисунки охотничьих сцен, ему приходилось очень много общаться с охотниками и ходить на охоту самому. Все способы охоты на волков и лосей, на медведей и дроф, тетеревов, на глухаря, на зайца и лису тщательно были изучены художником.
По зимней дорожке
Государственный центральный музей музыкальной культуры имени М.И. Глинки, Москва
Нестеров писал впоследствии: «Степанов был лучшим анималистом... Он был учеником И.М. Прянишникова, затем В.Г. Перова, кончил Школу живописи при В.Е. Маковском. Прянишников и Перов, страстные охотники тургеневского типа, учили и нашего Степочку любить охоту не столько как спорт (тем более бесцельное хищничество), сколько за то, что в