всегда выходила на кухню подогреть стакан молока, которое потихонечку пила, читая ежевечернюю главу из Библии.
— Лиззи! — позвал он. — А где девочки? Почему их нет до сих пор?
Джейси не расслышал, что она ответила, но тут Лиззи появилась в дверях. Она уже переоделась в халат, в волосах торчали бигуди.
— …Кончится не раньше полуночи, — договорила жена фразу, начатую еще на кухне.
— Что кончится не раньше полуночи? — переспросил он, со стуком поставив свой стакан.
Она укоризненно посмотрела на него, поджав губы с деланным осуждением и покачала головой.
— Я уж и не знаю, где ты витаешь мыслями, Джейси. Не помнишь ни единого слова из того, что я тебе рассказывала. Повторяю, а ты слушай внимательно, наконец. Девочки поехали в Три Ключа на осенний бал в тамошней школе. Вместе со всем классом… — она запнулась. — Непонятно, что ты хмуришься? Совершенно не о чем беспокоиться. Наш священник, преподобный Пауэлл…
При этих словах необъяснимая тревога охватила Джейси. Он отчаянно пытался найти причину внезапно объявшего его страха. Чем его так перепугало упоминание о настоятеле, облупившейся деревянной церквушки возле хлопкоочистительной фабрики?
Жена продолжала говорить, не сводя пристального взгляда с его лица.
— …Так возражал, чтобы девочки ехали ночью в машинах вместе с ребятами чуть ли не через весь округ, убеждал нас, что это небезопасно и неприлично, что кое-кому из них может вздуматься заехать в какой-нибудь подозрительный дансинг или бог знает куда еще… Короче, он настоял, чтобы они все ехали туда и обратно в школьном автобусе. Многие мальчики, говорят, были весьма недовольны, но…
Наконец-то у Джейси мелькнула разгадка, и ему сразу стало очень страшно.
— Погоди… Кто за рулем автобуса?
Они оба знали, что шофер школьного автобуса по вечерам — с шести до двенадцати — подрабатывает на городской электростанции.
— Да в чем дело? — растерянно спросила жена.
— Кто за рулем автобуса? — рявкнул он.
— Ну, этот, с багровой физиономией такой. Как же его зовут… Священник же говорил… Да ты ведь должен его знать — работает у Тербифула. Ну, весь еще в шрамах…
…Они все стояли в конторе шерифа, потупив головы, украдкой поглядывая друг на друга.
В десятый раз шериф начинал:
— Ну, что за…
И в десятый раз из уважения к миссис Уильям и преподобному Пауэллу обрывал себя и скороговоркой заканчивал:
— …Проклятье!
Священник, тощий потрепанный человек, в глазах которого сквозило утомление долгих лет борьбы с дьяволом и одновременно светилась вера в грядущую победу, несколько растерянно повторял:
— По-моему, нет причин для беспокойства, брат Уильям, сестра Уильям. Поверьте мне, брат Бакстон, несмотря на все его прошлое…
Джейси вдруг отвернулся от них, шагнул к окну и, заслонившись от света, стал вглядываться в черную ночь.
— …Теперь твердо стал на путь праведный… Не надо так волноваться…
Лиззи поддержала его.
— К тому же они не одни. Их одноклассники, они ведь уже большие мальчики и не позволят ему…
— А если не успеют? — резко обернулся к ней муж. — Он может перевернуть автобус в кювет или еще что-нибудь выкинет.
Он шагнул к жене и обнял ее за плечи.
— Со мной пусть делает, что хочет, — почти всхлипнул Джейси, — только бы девочки были живы-здоровы.
Священник спросил шерифа:
— Сколько времени уйдет у ваших помощников, чтобы нагнать автобус?
Посмотрев на часы, Уиллер хотел было ответить, но тут зазвонил телефон. Чем дольше слушал шериф своего невидимого собеседника, тем озабоченнее становилось его лицо. Он украдкой взглянул на Уильяма и поспешно отвел глаза, слишком уж поспешно. Приглушенным голосом задал несколько вопросов и закончил разговор короткой, исполненной напряженности фразой:
— Выезжаю немедленно!
Они все бросились к Уиллеру, наперебой засыпая его вопросами.
— Быстро в машину! — оборвал их шериф. — Расскажу по дороге.
Их обступила беспросветная ночная тьма. Дорога была пустынной, и шериф гнал что есть мочи.
Джейси спросил его странно спокойным голосом:
— Он сказал «девочка» или «девочки»?
Его жена всхлипывала, уткнувшись лицом ему в плечо.
— По-моему, он упомянул только одну, — ответил Том Уиллер. — Не хотелось тратить время на расспросы. Он только сообщил, что у его бензоколонки остановился школьный автобус и что там все шумели и кричали, что, мол, застрелили девочку, и что случилась потасовка между шофером и одним из парней… И все.
Священник убежденно произнес:
— И все равно не могу подумать о нем дурно…
— Это мне в наказание. Я знаю. Грехи мои меня-таки нашли, — промолвил Уильям. — Я предал его ради денег. Мне тогда казалось — вот он, мой шанс. Я знал, где он прятался. Я знал, что другой такой возможности раздобыть сразу пять тысяч долларов у меня не будет. А получив деньги, я и думать о нем забыл. И не вспоминал все эти годы, пока он за решеткой гнил заживо…
Они прибыли на место. Школьники, переговариваясь вполголоса, толпились возле автобуса. Увидев выходящих из автомобиля, один из помощников шерифа шагнул к ним.
— Ничего серьезного, — быстро заговорил он. — Ей слегка поцарапало плечо. Она просто здорово напугалась.
— Кто? — напряженный взгляд Джейси выхватывал белые пятна лиц в кучке обернувшихся к ним ребят.
— Грэйс или Элен? — дрожащим голосом произнесла Лиззи.
Помощник шерифа удивленно вскинул брови.
— Что? Мне сказали, что ее зовут Нэнси. Нэнси Феншоу. Ее увез доктор. Зайдем, шериф?
Шериф и священник прошли с ним в помещение бензоколонки.
— Папа? Что ты тут делаешь?
— Смотри, Грэйс, и мама с ним!
Выдержка покинула Джейси. Обнимая дочерей, он уже не скрывал слез. Пока мать что-то объясняла девочкам, помощник шерифа, приоткрыв дверь, позвал Джейси.
Там, в тесной комнатушке, уже собрались Бакстон, шериф, священник, два школьника и хозяин бензоколонки. При виде входящего Уильяма лицо Бакстона осталось совершенно безучастным, он лишь молча кивнул ему, продолжая слушать одного из мальчиков.
— …Мне и в голову не пришло, что я могу ее ранить. Я только вытащил револьвер… — он кивнул в сторону лежащего на столике маленького, казавшегося игрушечным револьвера с треснувшей перламутровой рукояткой, — чтобы пальнуть в окно… — лицо его вдруг исказилось жалобной гримасой. — Это отцовский. Если он узнает, что я стащил револьвер, выпорет как пить дать… — и разревелся, уронив голову.
Священник коснулся его плеча и склонился, шепча что-то на ухо.
Вытянув шею, не