исходу 28 апреля положение оборонявшейся в Берлине немецкой группировки стало настолько безнадёжным, что командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг доложил Гитлеру о необходимости осуществить попытку прорыва остатков берлинского гарнизона из города на запад. Однако этот план Гитлер отверг, войскам было приказано оборонять Берлин до последней возможности.

29 и 30 апреля ожесточённые бои развернулись за центральный оборонительный сектор и рейхстаг, являвшийся тем пунктом в Берлине, куда были направлены острия ударов советских войск.

Непосредственный штурм рейхстага начался днём 30 апреля. В 14 часов 25 минут этого же дня над рейхстагом уже взвилось красное знамя Победы, хотя бой внутри здания продолжался с неослабевавшим напряжением до утра 1 мая, а отдельные, засевшие в разных отсеках подвалов рейхстага, группы немцев продолжали сопротивляться до 2 мая.

В результате боёв 30 апреля положение берлинской группировки немцев сделалось безвыходным. Фактически она оказалась расчленённой на четыре изолированные группы.

Фашистские главари совершенно растерялись. Во второй половине дня 30 апреля исчез сам Гитлер. Распространился слух о его самоубийстве. Было срочно создано новое «правительстве», которое попыталось оттянуть время, начав переговоры о перемирии. Однако Советское Командование, по приказанию Верховного Главнокомандующего товарища Сталина, отвергнув всякие переговоры о перемирии, потребовало немедленной и безоговорочной капитуляции немецких войск.

В 18 часов 30 минут 1 мая советские войска нанесли сокрушительный огневой удар по сопротивлявшейся берлинской группировке. Немцы не выдержали и согласились на безоговорочную капитуляцию. Утром 2 мая гарнизон Берлина сложил оружие и стал организованно сдаваться в плен.

Берлинское сражение окончилось блестящей победой советских войск. В нём, как в зеркале, отразились вся зрелость и сила Советской Армии. Советские солдаты, сержанты, офицеры и генералы проявили себя в этом грандиозном сражении самыми умелыми и опытными воинами в мире. Штурм Берлина показал всему миру гигантскую силу нашей армии, созданной, воспитанной и руководимой великим Сталиным. Об этом же свидетельствует каждая строчка воспоминаний участников берлинского сражения, собранных в этой книге.

НА ОДЕРСКИХ ПЛАЦДАРМАХ

В конце января и начале февраля 1945 года войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, преследуя разгромленные на Висле немецкие армии, форсировали на ряде участков р. Одер и захватили важные плацдармы.

Войска 1-го Белорусского фронта, форсировавшие р. Одер в районах Кюстрина и Франкфурта, в ходе последующих ожесточенных боев расширили захваченные севернее и южнее Кюстрина плацдармы, образовав единый плацдарм в этом районе. Вражеская группировка, удерживавшая крепость Кюстрин, была ликвидирована.

Войска 1-го Украинского фронта, форсировав р. Одер между Кёбеном и Ратибором, окружили крупную группировку немцев в Бреслау и своим правым крылом к концу февраля вышли на р. Нейсе. Войска 2-го Белорусского фронта, блокировав остатки разгромленной померанской группировки немцев в районе Данцига и Гдыни, в первой половине апреля выдвинулись на нижнее течение р. Одер.

Исходные позиции для завершающего удара были в руках Советского Командования.

Красноармеец А. КОРЧАГИН У мельницы на берегу Одера

Полк в порыве наступления шёл вперёд и вперёд, настигая и уничтожая врага. По дорогам мы видели разбитые, брошенные машины, высокие немецкие фургоны, остановленные в своём бегстве к Берлину. Немцы не могли бежать так быстро, как наступала Красная Армия. Бойцы торопились к Берлину, о котором думали еще у стен Сталинграда. Усталые, в бессонные ночи, по январскому снегу, совершали мы многокилометровые марши, спешили, чтобы на плечах врага форсировать Одер, последний рубеж перед прыжком на Берлин.

Немцы делали всё, чтобы задержать наше наступление. Но нас ничто не могло остановить, как зима не может остановить наступающую весну.

И вот Одер, чужой, незнакомый. Бойцы услышали знакомый голос своего бесстрашного командира гвардии капитана Вовченко: «Вперёд, товарищи!» Рота переправлялась по хрупкому льду, он ломался под тяжестью человека. На том берегу рота заняла оборону.

Группы немцев натыкались на нас. Мы открывали ураганный огонь. Немцы ложились и не вставали. Слышались крики на чужом языке и стоны раненых. Враг собирал свои силы за железной дорогой, чтобы нанести удар и опрокинуть нас в реку. Бойцы окапывались.

Ночь. В воздухе вспыхивают вражеские ракеты и гаснут; на минуту из мрака возникнет река и снова исчезнет. Проскрипит шестиствольный миномёт, ударят дальнобойные орудия, пулемёт прорежет смертельным огнём темноту — всё сливается в привычный фронтовой гул.

Рассветает, земля поднимается от разрывов снарядов, немецкие самолёты спускаются низко, поливают свинцом.

Из леса вышли немецкие танки. Они били по каменной мельнице, где был расположен наш взвод, которым командовал Недобой. Камни рушились, но люди стояли крепко.

Немецкая рота в сопровождении танков, поддерживаемая огнем миномётов и артиллерии, шла против горсточки советских воинов. Вся наша боевая техника оставалась ещё на другом берегу. Переправы не было, и каждый понимал: если не удержимся — погибнем.

У ручного пулемёта стоял Филипп Чёрный, юноша из Одесской области, вторым номером — Усманов, из далёких казахских степей.

Недобой, огромный, широкоплечий, лежал, крутил усы, выжидая приближения врага.

«Огонь!» — прозвучала команда. Пулемёт ударил короткими очередями. Трещали автоматы. Огонь был дружный, но нам всё казалось, что этого мало. Мы работали изо всех сил. Капельки пота выступали на лбу.

На мгновенье затих пулемёт — убит пулемётчик. Немцы уже у дамбы. Усманов начинает стрелять, но он тяжело ранен. Пулемёт опять замолкает.

Тогда встал Недобой и, с пулемётом в одной руке, с противотанковой гранатой — в другой, скомандовал: «В атаку, за мной!» Прозвучало славное русское «ура», завязалась рукопашная схватка. Немцы, потеряв около тридцати солдат, отступили в лес. Однако немного спустя они снова пошли в атаку. У Недобоя осталось всего четыре бойца — это были Кудака, Вдовин, Ковалевский, Клинцев. Снова застрочил пулемёт, снова полетели гранаты. Вот немцы подходят к сараю, вот они уже у колодца. Мы дали красную ракету. «Хоть бы наши с той стороны постреляли», — пронеслось в голове. И вдруг с