необыкновенного. Мы не побоимся ни противоречий, ни несуразностей, ни насмешек, которые нас могут подстерегать на каждой странице. Ведь мы не преклонили колени перед моим жизненным опытом и азбучными истинами, ведь мы с тобой еще молоды, не правда ли?

Умный Миша

То, что умный Миша был умным, знали все: и официантки в столовой, и комендант в общежитии, и девушки в клубе, и сам умный Миша догадывался об этом.

А то, что глупый Ванечка был глуповат, тоже ни для кого не было секретом: ни для официанток в столовой, ни для коменданта в общежитии, ни для девушек в клубе. Да и сам глупый Ванечка тоже догадывался об этом.

Умный Миша был неутомим: придет с завода — и сразу за книги, или на лекцию, или на собрание. Он интересовался всем на свете.

А глупый Ванечка любил полежать. Придет с завода, поест, снимет тапочки — и на кровать. А интересовался он только тем, что можно потрогать руками.

Умный Миша любил спорить. Он мог спорить с кем угодно и о чем угодно. И рад он был спорить с утра до вечера и с вечера до утра, — только работа мешала.

А глупый Ванечка спорить не любил. Глупый Ванечка говорил, что споры ему отдыхать мешают. «Пусть умные спорят, — говорил глупый Ванечка, — а я тем временем отдохну».

И умный Миша никогда не спорил с глупым Ванечкой, потому что умные, как известно, не спорят с глупыми. Умному, как известно, интереснее поспорить с умным и переспорить умного, потому что какая же будет умному честь, если он переспорит глупого?

Но однажды случилось так, что умный поспорил с глупым. Больше поспорить ему было не с кем: все умные ушли на стадион, где в этот день играли «Спартак» и «Динамо». Только умный Миша не пошел на стадион, потому что он был слишком умным, чтобы интересоваться футболом. А глупый Ванечка не пошел на стадион, потому что он был слишком глупым, чтобы догадаться, что билет следовало купить заранее.

— Всё ясно, — сказал умный Миша, усаживаясь за учебник английского языка. — Всё совершенно ясно: в то время как одни работают ногами, другие работают головой!

— Хе! — сказал глупый Ванечка, и это могло означать что угодно.

— А ты думаешь, что это не так? — спросил умный Миша и быстро повернулся к нему, готовый поспорить. — Ты думаешь, что для общества безразлично, чем работает человек: головой или ногами? Ты думаешь, что голова и ноги равноценны?

— Хе! — опять сказал глупый Ванечка, лежа на кровати и сладко потягиваясь.

— Ошибаешься, дружок, — сказал умный Миша, вскочив со стула. — Не ногами создаются материальные и духовные ценности. Не ноги ведут нас вперед по пути прогресса!

— Хе! — сказал глупый Ванечка и полосатыми носками уперся в спинку кровати.

— Нет, не «хе»! — закричал умный Миша. — Не ногами написаны книги, по которым мы учимся! Не ногами мы постигаем суть явлений! Даже хороший футболист, по существу, играет не столько ногами, сколько головой!

— Хе! — сказал глупый Ванечка и закурил папиросу.

— Это не возражение! — кричал умный Миша, бегая между столом и кроватью. — Изволь доказать мне, что я неправ. Но ты не сможешь этого доказать, а я докажу, что голова и ноги не равноценны, что не за ноги меня выдвинули в члены редколлегии и числят в активе…

— Хе! — сказал глупый Ванечка, выпуская дым колечками.

Умный Миша выходил из себя. Он размахивал руками, ерошил волосы, бросался к книжным полкам в поисках нужных цитат, а глупый Ванечка затягивался папиросой, почесывал пятку о пятку и негромко отвечал свое неизменное «хе», которое могло означать что угодно.

Но в споре, как известно, побеждает тот, кто говорит тише. И когда время приблизилось к полночи и в комнате стало так темно, что футбольную таблицу нельзя было отличить от портрета киноартистки Тамары Макаровой, умный Миша выдохся, вспотел и уже не мог найти ни одного нового довода.

Он вытер пот, сел на стул и махнул рукой.

— Хорошо, — сказал он, — пусть будет по-твоему, у меня уже нет больше сил спорить!..

Так глупый переспорил умного.

Но умный Миша никак не мог с этим примириться. Он твердо знал, что белое — это белое, а черное — это черное, что умный — это умный, а глупый — это глупый, что два плюс два не может быть девять и что глупый не может переспорить умного.

И когда Петя Коржик и красавчик Витя пришли из кино, куда они отправились прямо со стадиона, он спросил у них:

— Скажите, ребята! Слышали вы когда-нибудь, чтобы глупый переспорил умного? Может ли такое случиться?

— Нет, — сказал Петя Коржик, — никогда я не слышал, чтобы глупый переспорил умного.

А красавчик Витя сказал:

— Не может глупый переспорить умного, просто я не могу себе этого представить!

Но Миша знал, что глупый переспорил умного, и он не мог лечь спать, не выяснив: как же случилось то, что не может случиться?

И он не лег спать.

В других комнатах погасили свет. Трамваи на улице ушли в депо. Автомобили разбежались по гаражам. Только умный Миша не спал, он рылся в книгах, желая узнать: бывало ли когда-нибудь, чтобы глупый переспорил умного?

Но в книгах он не нашел ответа.

Еще не взошло солнце и никто не проснулся, а умный Миша в одних трусах уже стоял в коридоре у телефона и долго-долго звонил, пока наконец не услышал в трубке:

— Это частная квартира, черт побери! Это не скорая помощь и не пожарная команда!

— Простите, профессор Бублик! — сказал умный Миша. — Извините, что я разбудил вас, но я не могу спать…

— А? — кричал профессор Бублик. — Что случилось? Кто говорит?

— Вы меня не знаете, — сказал умный Миша, — но я вас знаю. Я слушал вашу лекцию. Я хочу знать: может ли глупый переспорить умного? Дело в том, что вчера один глупый и один умный…

— А? — кричал профессор. — Что? — кричал профессор.

Насилу умный Миша объяснил, что случилось, почему он в такой тревоге, кто умный и кто глупый, и тогда профессор стал так смеяться, что было слышно, как он даже притопывал босыми ногами по полу.

— Ну, и что же ты хочешь от меня, дружок? — спросил он. — Чем ты недоволен?

— Товарищ профессор! — сказал умный Миша. — Я просто не понимаю, как вы можете это спрашивать? Разве может быть, чтобы глупый переспорил умного?

— Да, дружок! — ответил профессор. — Это не только может быть, но так всегда и бывает, когда умный поспорит с глупым. Поэтому-то умные и не спорят с глупыми. А лично я, как только увижу глупого, так сразу заранее с ним во всем соглашаюсь.

— Ну, большое спасибо! — сказал умный Миша. —