и показал на него, с ухмылкой оглядываясь на других.

— Подождите, — прошептала Габриэлла, махнув рукой своим подругам позади.

— Давай уже сделаем это, — взволнованно прошептала Рисс, теребя маленький кожаный мешочек. Габриэлла покачала головой, и никто из девочек не двинулся.

Позади них зазвенел школьный звонок. Его чистый звук разносился над вершиной холма, отзываясь эхом в узкой долине внизу. Дети вокруг ручья не подняли головы, но печально задвигались, оправляясь и приводя себя в порядок.

— Сейчас? — зашептала Констанция. — Занятия начинаются. Мы должны возвращаться!

— Тише, — шепотом сказала Габриэлла, ее рука была еще поднята. Они нервничали и волновались, как всегда. Габриэлла, однако, была более сдержанной в таких вещах. — Подождите…

Мальчики были на противоположной стороне ручья. Они начали переходить, неторопливо прыгая по камушкам. Девочки их ждали, поставив руки на бедрах, словно точные копии своих матерей. Когда мальчики достигли берега, Габриэлла опустила руку.

— Давай! — скомандовала она.

Как один, Рисс, Констанция и Габриэлла выпрыгнули из своего укрытия. Рисс раскрыла свой кожаный мешочек, выпустив небольшое облако пыли. Все три девочки дунули на пыль, так сильно, как только могли, и пыль превратилась во внезапный, сильный ветер. Он устремился через кусты, пригнул траву, которая окаймляла ручей, и толкнул всех четырех детей в обратном направлении. Трое из них упали в ручей, плескаясь в холодной, мелкой воде. Самый старший мальчик, тот, что был в льняной тунике, споткнулся, но сумел устоять в искристом ручье. Он резко обернулся и заметил трех девочек в кустах.

Рисс и Констанция взорвались приступом смеха, прикрывая рты руками. Мгновенно они развернулись и понеслись вверх по склону в сторону, откуда доносился школьный звонок. Габриэлла задержалась на мгновение. Трое детей, которые упали в ручей, шумно карабкались, пытаясь встать на ноги, девочки визжали, становясь еще более мокрыми, пока они выбирались из ручья, мальчик стоял с красным лицом и мрачным видом. Четвертый мальчик посмотрел на Габриэллу и неожиданно улыбнулся.

Габриэлла повернулась и бросилась бежать. Она проворно пробралась через кусты и вырвалась на освещенный солнцем холм. Она была на полпути вверх по склону, когда кто-то схватил ее сзади, потащил вниз в высокую траву и прижал к земле. Она дернулась, перевернулась и обнаружила, что смотрит в лицо мальчика в льняной тунике. Его волосы свисали на лицо, и он все еще ухмылялся.

— Отпусти меня, Дэррик! Отстань от меня!

— Это был ветряной порошок, — сказал Дэррик миролюбиво. — Где ты его взяла? Украла из шкафа Магистра Магии? Или у тебя в замке есть свой тайный запас таких вещей?

— Отстань от меня! Как ты смеешь?! Я дочь короля!

— Я не расскажу о тебе, если ты дашь мне немного, — сказал Дэррик с серьезным видом. — Только немного. Один мешочек.

— Я позову охрану!

Дэррик уверенно улыбнулся.

— Ну, тогда иди.

Школьный звонок замолчал. Его последний звук эхом отозвался в тишине. Габриэлла была в ярости, но они оба знали, что она не позовет своего охранника. Трейнор, несомненно, даст Дэррику хорошую взбучку за то, что он посмел прикоснуться к принцессе, но он также сообщит ее отцу, что она снова ускользнула от его бдительного ока и тайком подшутила над другими детьми. Она кипела от злости на Дэррика в зеленой тени полевой травы. Его улыбка стала задумчивой.

— Отпусти, — прошипела она, извиваясь, но потом, внезапно и безо всякой видимой причины, он опустил свою голову к ней. Его губы прижались к уголку ее губ, крепко и неуклюже, но движение было быстрое, как у змеи. В следующее мгновение он исчез. Она слышала, как его шаги с шумом удаляются к школе.

Габриэлла прижала ладонь к щеке, прикрывая память о его губах, ее рот открылся в гневном удивлении.

— Габриэлла! — резко позвал голос. Это был Трейнор, раздраженный и взволнованный. Габриэлла поднялась на ноги и побежала к заднему входу каменного здания на вершине холма. За ним над деревьями высился замок, уходя своими шпилями в небо. Трейнор заметил Габриэллу и нахмурился. Его темные глаза говорили о многом, но девочка сделала вид, что не заметила его.

Дэррик, конечно, уже был внутри.

— Что значит быть принцессой? — спросила Габриэлла в тот же вечер, опираясь на край ванны.

— Подбородок, — указала ее няня Сигрид, приподнимая небольшое ведерко вспененной воды. Девочка покорно подняла подбородок, и Сигрид вылила ей воду на затылок. Теплая вода стекала, приклеивая волосы к шее и плечам светло-русыми лентами.

— Это значит быть дочерью короля, — с готовностью ответила Сигрид, с шумом опуская ведро на пол.

— Это скучный ответ, — сказала Габриэлла, прислонившись спиной к ванне и смахивая пальцем мыльную пену. — Я имею ввиду совсем другое.

— Мне жаль, но это правда, — заметила Сигрид, выбирая высокую бутылку с душистым маслом. Девочка скривилась на нее и высунула язык.

— Все думают, что быть принцессой — это великолепно, но что особенного в этом? Отец говорит, что в давние времена, принцессы даже не ходили в школу с благородными детьми или кем-либо еще. Они узнавали все от домашних учителей и едва ли покидали замок. Даже сейчас, мне повезет, если мне позволят идти в школу с Трейнором, а не отправят в коляске с четырьмя охранниками. Все эти церемонии и пышность, все это как будто маска, которую я ношу. Они не имеют ничего общего со мной. Я могла бы так же легко родиться горшечником или мельником. Я могла бы родиться в крестьянской семье.

Сигрид повернулась к ванной и усадила свою значительную массу на табурет. Она вытянула пробку из масла, вылила немного на ладонь и начала энергично тереть руки.

— А ты бы хотела родиться в крестьянской семье?

Габриэлла повернулась в ванной так, что оказалась лицом к высокому, сводачатому окну. Оно светилось таким же темно-пурпурным цветом, что и масло в бутылке Сигрид. Девочка не ответила. Через некоторое время Сигрид начала наносить масло на волосы Габриэллы и расчесывать их. После этого последует еще одно мытье, чтобы удалить большую часть масла, но оставить его запах. Было приятно, что о ней заботились таким образом, но это было также странно. Габриэлла знала, что ни у одного из других детей не было такой роскоши. Ей должно было это нравиться, но вместо этого, давало ей смутное беспокойство.

Сигрид говорила, пока расчесывала волосы Габриэллы.

— Быть принцессой — это не только ванна и духи, дорогая, — сказала она слегка упрекающим