ладила прекрасно.»

«Вы ничего такого не видели?»

«Нет, сэр.»

«Никогда не видели хотя бы самой маленькой, ну хоть какой-то ссоры или чего-то подобного?»

«Нет, сэр.»

«Вы никогда не видели в семье никаких конфликтов?»

«Нет, сэр.»

Эти полчаса между тем, как ее отец улегся подремать, и обнаружением убийства, являются, наверное, самыми пристально изученными минутами в криминальной истории. Протокол совершенно четок, как и время. Когда Бриджит выходила из дома, она посмотрела на часы. Когда она побежала, то услышала удар часов на городской ратуше. Никак не отмечены только восемь минут.

После оправдания они изменила свое имя на Лизбет. «Только одно очень сильно удивляет меня», говорила она газетчикам. «Утверждают, что я не демонстрирую горя. Вам бы посмотреть, когда я одна.»

Е отец умер жестокой, яростной, знаменитой смертью. Ее отец умер тихо от удара перед шестой ее свадьбой. Когда отец умер, она обнаружила, что он вновь включил ее в завещание. Она никогда не сомневалась, что он любил ее. Она унаследовала его громадное состояние вместе со своей сестрой. Она обнаружила некую радость, которую никогда не знала прежде.

Она стала истовой приверженкой сцены, часто приглашая весь состав труппы на вечеринки, обеды и танцы. Ее сестра ужасалась; несмотря на оправдание, они стали местными гротескными фигурами. Единственной подобающей реакцией является молчание, сестра говорила Лизбет, которая отвечала на это унылое предостережение очередной вечеринкой.

Звуки трубы и тамбурина плыли по дворцу. Лорд Семпхилл пошел взглянуть на источник музыки. Он нашел королеву, танцующую с леди Уорвик. Когда она стала королевой, то выбрала девиз: «Semper Idem», «Всегда Тот Же». Этот девиз принадлежал когда-то ее матери.

Она заметила лорда Семпхилла, следящего за ней из-за занавесей. «Ваш отец любил танцевать», смущенно заметил он, ибо всегда ей это говорил. Он смутился, что его застали шпионящим за нею.

«Не войдете ли вы и не потанцуете с нами?», спросила она. Она смеялась над ним. Почему же не посмеяться? Она пережила всех и каждого. Она протянула руки. Лорд Семпхилл внезапно был глубоко тронут видом королевы, в ее-то возрасте! наклоняющейся и прыгающей в воздух, словно пламя на свече, кружащейся туда и сюда, словно язык ожившего колокола.