потому, что, как оказалось, жертв заманивала мать убийцы. Старушка просила помочь поднести сумки, а когда дети заходили в квартиру, в действие вступал ее сын. Она же выносила расчлененные части тел изнасилованных. Следствие установило гибель 27 детей. Вердикт суда: мать получила 10 лет как ветеран труда, а сын был освобожден от уголовной ответственности, как душевнобольной. Каково же родителям было узнать, что убийцу будут лечить, и он, «излечившись», имеет все шансы выйти на свободу? Но этот садист не только имел возможность выйти на свободу (ему было немногим более 30 лет), но и произвести потомство. Никаких запретов и ограничений для таких людей не существует. Даже штампик в паспорте об учете в психдиспансере не ставится. Его болезнь — врачебная тайна.

В таком социуме вполне может угаснуть инстинкт самосохранения. Еще Г. Уэллс в романе «Машина времени» показал, к чему может привести последовательно доведенная гуманизация. Герой романа оказался в далеком будущем, в стране разделенных на два «класса» — элои и морлоки. Элои высококультурны, гуманны, их общество внешне блестяще, за исключением одной беды. Ночью из подземелий выходят морлоки и крадут элоев для своих пищевых нужд. Элои беззащитны, потому что сопротивление для них — насилие. А им претит насилие.

На ту же тему — «вегетарианское» общество, утратившее черты мужественности, описал С. Лем в романе «Возвращение со звезд». Когда астронавты прибыли на Землю после долгого космического путешествия, они застали общество людей с полностью подавленной агрессией. Казалось бы, вековая мечта лучших умов человечества о тотальном гуманизме и искоренении зла сбылась. Но почему печально состояние такого общества? Оказалось, что лишенные способности к насилию люди заодно лишились способности к действию. Вывод этих романов прост, но чрезвычайно важен: общество должно уметь себя защищать всеми средствами, включая угрозу смерти, иначе убивать будут «вегетарианцев», а философия ненасилия будет подталкивать антиобщественные силы к активизации.

Иначе обстоит дело в традиционном обществе. Его законы внешне жестоки. В Ветхом Завете Бог требует безусловного уничтожения людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Более того, самолично сжигает города Содом и Гоморру со всем населением. Жестоко? Несомненно. И что дает эта тоталитарная жесткость? Почему мировые религии запрещают гомосексуализм, инцест, скотоложство? Потому что это способствует энтропии. Религии не просто находятся на страже моральных норм, они охраняют механизмы этноэнергетики, останавливая биологическое, а значит, и социальное вырождение. Поэтому «раскрепощенные» греки и римляне исчезли с лица Земли, а их современники — арабы, евреи, китайцы, народы Индии пережили тысячелетия. У этих этносов никогда не было проблем с гомосексуализмом, а также вопросов, что делать с убийцами. Все антисоциальные элементы подвергались безусловной выбраковке, как это происходит и в животном мире, что в итоге дает устойчивость в существовании этноса.

Что такое смертная казнь за совершение тяжких преступлений? Наказание? Возмездие? Да, конечно. Но и у «цивилизованных» и «нецивилизованных» народов смертная казнь несет в себе еще одну, не провозглашаемую функцию — социальной выбраковки. Если она отменяется в «гуманном обществе» то, что должно заменить ее? Сторонники безусловной отмены смертной казни не хотят отвечать на этот вопрос. Но тогда как быть с проблемой деградации? Самое простое — не замечать ее, объявить ее несуществующей, и на том успокоиться. Что и делается. И тогда свой исторический шанс получают «нецивилизованные» народы, у которых появляется одно, но решающее преимущество — сохранившаяся система очистки социальный шлаков. В этом случае, безусловное научно-техническое и военное превосходство «цивилизованных» наций сменяется превосходством «нецивилизованных» народов, которые получают решающее преимуществом в специфическом виде конкуренции — биологической. Что мы и наблюдаем в наше время.

В последовательно либерализованном и гуманизированном обществе проблема очищения социального организма от шлаков постепенно вырастает в практически неразрешимую проблему. В качестве примера возьмем культовый для либералов фильм М. Формана «Пролетая над гнездом кукушки». В нем обыграна типичная для либерального «дискурса» ситуация— на одном полюсе тоталитарная система контроля и подавления в виде лечебницы для сумасшедших во главе с деспотичной медсестрой, и бесправные пациенты, с другой. В гуманизированном обществе преступник, признанный психически больным, освобождается от уголовной ответственности, как невменяемый. Его отправляют в психиатрическую лечебницу (как это сделали с главным героем, роль которого исполняет Д. Николсон). Но делать с ним там, если болезнь не поддается излечению? Чтобы он не представлял опасности для других, его глушат лекарствами, разрушая мозг. Но гуманное общество не в силах вынести эти подробности, потому оно предпочитает не интересоваться деталями того, что происходит за стенами психиатричек. Авторы книги и фильма «Пролетая над гнездом кукушки» решили заглянуть за кулисы, и ужаснулись происходящему. Будучи либералами по убеждениям, они описали ситуацию, как тоталитарное насилие над бесправными людьми, преподнося ее, как и полагается художникам, в виде глобальной метафоры. Однако проблема осталась. Сколько десятилетий можно держать в клинике человека, который ведет себя вполне адекватно, и лишь в отдельные моменты «полнолуния» у него может произойти срыв? Остается либо выпустить в надежде, что он не будет вести себя как герой другого известного фильма — «Психо» А. Хичкока (и как то случилось с красноярским убийцей, выпущенным до свершения своих преступлений из психбольницы) или… сделать дебилом и заживо похоронить в палате. А какие варианты еще есть в гуманизированном социуме? Одно дело снимать фильмы «за гуманизм», другое — решать вполне конкретную проблему — что делать с растущим числом антисоциальных элементов?

В таком «толерантном» мире начинает теряться граница между гуманизмом и пособничеством криминалу, если «священными» объявляются жизни даже убийц-садистов детей. Думается, изгнание смертной казни как принцип — ошибка. Смертную казнь применять можно в исключительных случаях, но ликвидировать это наказание вообще, как условие защиты общества от нелюдей есть путь к обществу эолов.

Борцы за отмену смертной казни для любых убийц в дискуссиях на эту тему охотно идут на подлог, заявляя, что «не убий» — религиозный принцип. Но, разумеется, соответствующих цитат из