Чужезасранец
Глава 1 И живые позавидуют мёртвым
Глава 1
И живые позавидуют мёртвым.
Шквалистый тёплый ветер с силой и упорством дул в спину и подгонял вперёд. Даже для Шотландии эта ранняя осень выдалась особенно ветреной. Отросшая зелёная трава, потяжелевшая от недавнего дождя, словно причёсанная, улеглась в одну сторону, травинка к травинке, а стволы одиноких низкорослых деревьев гнулись, увлекаемые своей кроной, будто хрупкие барышни объёмными юбками. С таким помощником идти было несравнимо легче, но людям и тут погода не угодила — они сопротивлялись силе стихии, упрямо тормозя и медля, отклоняя спины назад и «укладывая» их на воздушный поток. Женщины заправляли лезущие на лица волосы за уши, придерживая подолы платьев, мужчины понуро и покорно перебирали ногами, не отвлекаясь от своих горестных мыслей. Никому не хотелось торопиться. В место, куда они все направлялись, обычно не спешат.
Сразу за катафалком человек двадцать медленно брели в компании местного священника отца Реджинальда Уэйкфилда, а впереди машины приходской викарий нёс свежесрубленный деревянный крест. Ветер жадно вырывал ношу из его рук, того и гляди, норовя опрокинуть мужчину с такой тяжестью.
— Джейми, подмени преподобного, — шепнула мама. — Смотри, он не донесёт крест до кладбища. Ему тяжело.
Фрейзер-младший скривился.
— А может, я лучше подменю дядюшку Лэма? — показал он глазами на покойника. — А то ему там по кайфу лежать, а мы тут…
— Джейми! — шикнула миссис Фрейзер.
Сын выдохнул, состроил досадливую гримасу, но всё-таки направился обгонять толпу. Он с удовольствием поддался силе ветра и пробежался вперёд.
— Преподобный отец, давайте я, — протянул он руки к кресту и только тут увидел, что викарий действительно еле идёт — всё-таки годами он был не на много моложе покойника.
— Спасибо, сын мой, — не мешкая, вручил помощник отца Реджинальда свою тяжесть парню. — Я чуть отдохну и подменю тебя на кладбище.
— Договорились. Буду помирать — позову Вас.
— Эм-м что, прости?
— Ничего. Ступайте с Богом. — Джейми перехватил основание поудобней и зашагал дальше, намереваясь опять погрузиться в свои горестные мысли, из которых его так некстати выдернула родительница.
Его цветущая, буйная, молодая жизнь дала трещину. Да. Увы и ах, но судя по всему, на этот раз судьба взялась за него всерьёз. Нагрешил!
Всё началось с того, что он забыл свой телефон в пабе на Duke street. Чёрт их с Клариссой дёрнул в ту пятницу так надраться. И вроде бы Джейми протрезвел слегка, но всё-таки нёсся сломя голову через центр Глазго, нарушая все правила, которые нарушались и даже те, которые не нарушались, уж больно жалко было новенький айфон.
И откуда только выпрыгнула эта чёртова кукла на Мазерати! Водить не умеет, сидела бы в каком-нибудь маникюрном салоне нога за ногу, а она на дорогу вылезла. Теперь страховка на следующий год обойдётся раз в десять дороже и свою красавицу нужно ремонтировать. А на какие, спрашивается, шиши? Отец сказал: больше не даст ни пенса.
А тут ещё и дядюшка Лэм отдал Богу душу так не вовремя, и родители не упустили возможность наказать сына за отвратительное поведение и разбитую машину поездкой на эти похороны. И даже телефон новый не купили.
Крест оказался довольно тяжёл и неудобен, да и ветер тоже не помогал. Хотелось опустить «дровеняку» и тащить за собой как бревно. А ещё смертельно хотелось выпить. А ещё лучше — в пабе. И уж совсем идеально — с парнями. С «тёлками» пока связываться не хотелось.
«От них одни проблемы. Дрочить и то проще».
Джейми шёл и вспоминал по памяти дядюшкин «Стоунхендж», как он назвал этот, с позволения сказать, замок в первый же свой визит.
«Кажется, на втором этаже, там стоял какой-то шкафчик, там что-нибудь может быть. Потом ещё в спальне у дядюшки тоже наверняка что-то припрятано».
Старший мамин брат — Ламберт Бошан к пенсии совсем помешался на своей истории и антропологии и поселился в хайлэндсе, в небольшом имении Леох со старой развалюхой — трёхэтажным замком. В этот обвалившийся сарай дядюшка Лэм перетащил свою грандиозную коллекцию натасканного им за всю жизнь хлама, который громко именовал антиквариатом, и место его проживания уже совершенно отчаянно стало напоминать свалку.
Вообще-то Джейми в гости к дядюшке затащить было практически невозможно. И уж коль осуществимо, то очень затратно в плане вложенных, а если точнее, то угробленных, нервов и сил. Только однажды, после очередной попойки и прокола после неё с какой-то несовершеннолетней шлюхой, от которой отец потом сына еле отмазал, его сослали сюда, к Лэму. В такой глуши, в этой «грёбаной дыре» Джейми тогда от скуки и безделья чуть не тронулся умом и, позвонив маме, сказал, что, если они не заберут своего непутёвого сыночка, он начнёт пить уже абсолютно по-взрослому, уж лучше пусть сразу запрут его в погребе с виски. Тогда его всё-таки вернули в привычную среду обитания, тем более что подступал новый учебный год в Университете Глазго.
Да и сейчас пробыв в Леохе неполные сутки, он уже со всей злости скучал по своему городу и парням.
«Последний курс остался, — сжималось от ужаса сердце студента. — Ещё один год отучусь и всё, к отцу на работу. Господи, лучше уж в могилу к дядюшке!»
С кладбища возвращались все вразнобой, а за поминальным столом сидели молчаливые и хмурые.
Особенно Джейми. Воспользовавшись всеобщей занятостью, он проверил дядюшкин шкаф в столовой и ничего не обнаружил. А когда за упокой души Ламберта Бошана племяннику налили стопочку виски вместимостью чуть более пятидесяти капель, ему захотелось закрыться в туалете и выть. Громко, долго и тоскливо.
— Чёртов замок, чёртовы сквозняки, чёртов ветер, чёртова жизнь, — бубнил он себе под нос, пробираясь по ночной дороге в соседний посёлок Alltbeirhe в магазин. Это был последний оплот, остаточная надежда. Джейми перешёл через рельсы железнодорожного пути и увидел возле привокзальной площади скромную витрину маленькой товарной лавки, которая показалась ему прекрасней гламурного блеска всех вместе взятых бутиков Ниццы, куда они этим летом ездили отдыхать с парнями.
Возле входа неподвижно сидел и спал жирный трёхцветный кот. Огромный. Издалека Джейми вначале даже показалось, что это гипсовая скульптурка. Ветер гулял по короткой шерсти животного, разделяя её на временные проборы, но кот не реагировал.
«Медитирует, что ли. Дзен отращивает», — улыбнулся парень.
Но, однако же, когда подошёл к двери, эта упитанная божья тварь посмела жалобно мяукнуть,
