и уговаривал его председатель. - Где еще в мирное время найдешь поле для подвига?

- Пасть за спасибо от родины - куда ни шло. Но не в драке с драконышем, - возражал Дёма, считая такую смерть негеройской.

- Да драться, может быть, и не придется.

- Тогда как же вы представляете себе этот подвиг? - поинтересовался солдат.

- На спине у этого демона сам сообразишь, - сказал председатель, догадавшись, что дело решенное.

- Нам непременно нужна победа, - напутствовало солдата собрание. - Вы уж одержите, а мы поддержим ее.

- Да, а зачем же он небо ест? - задал вопрос Дёма.

- Отчасти для сытости, - не очень авторитетно заявил председатель. - Другое дело, что для грибов. Ибо небо в нем разделяется на грибной туман и лазурь.

- Вон что... - сказал Дёма, не поняв из этого объяснения ни аза.

Дёма, прежде чем окончательно согласиться, потребовал освободить Блондинку, которую (в ответ на ее бесхитростную просьбу: угости сироту сигареткой, сержант) забрали в участок, где и оттаскали за синь-власы. И пусть занимается своим делом, добавил солдат, коль уж такое ее призвание.

- Мир, к сожаленью, устроен так, что чаще мы вынуждены делать то, что пользуется спросом, а не то, к чему имеем призвание, - вздохнув, заметил Фомич. - Отпустите гражданку. Верните билет.

Должность градоначальника действительно пользовалась большим спросом. Что же касается Блондинки, то она стала блудницей не от хорошей жизни, а потому что в юности полюбила герцога Валуа. Которого, кстати, никогда в жизни не видела, хотя и пыталась раздобыть его рыцарский - в латах - портрет в Исторической Библиотеке. Да и самого герцога она добивалась настойчиво. Ее то и дело выдворяли из Франции. Отбирали лопаты на входе в кладбище Пер-Лашез, где он, по ее мнению, был похоронен. Не приведи Господи быть предметом истинной страсти таких вот блудниц.

Но впрочем, речь не о них.

А еще Дёма потребовал, чтоб ему выправили гербовый оберег от нечистой и несметной силы, револьвер системы 'наган' с самовзводом и карт бланш с лицензией на убийство.

- Милиция сама без лицензии, - воспротивился начальник первого отделения.

- Молодцеватая у нас молодежь, - похвалил председатель собрания. - А лицензию - выпиши.

В отношении огнестрельного оружия милиция твердо уперлась: мол, в кого там стрелять? Однако не отказала в приобретении копья с победитовым наконечником, которое давно пылилось в военно-полевом магазине.

Остался технический вопрос: как вознестись. Ибо все летательные аппараты, до которых удалось додуматься самоучкам и дипломированным инженерам, как то: ковер-самолет, летающая тарелка, скотоплан - находились пока в разработке, а Икар Дедалыч, наш отец авиации, еще не появился на свет. Скотоплан, правда, у Филимонова был почти что готов, оставалось только найти летающих быков да в упряжку впрячь. Но где их найдешь в оставшиеся до конца света сроки. Левитации же как явлению прецедентов пока не было, да и погода нелетная для левитации: туман да туман. И тогда сказала Памела: я вознесу. Только пусть он ночь перед вылетом со мной проведет. От этого я в силу войду. Без этого миссия невыносима. Без этого у нас с помелом подъемная сила не та. Не удержимся мы вдвоем на помеле, вот что.

Колдовство тут было примешано или лукавство, но никто этой леди возражать не стал.

Леди Памела была на редкость интересная женщина. К ней неоднократно сватались состоятельные горожане. Однако выдвигали условие: чтобы бросила свое помело.

- Ах, что такое мужик? Вжик - и нету, - отвечала Памела. - А мое помело всегда при мне.

* * *

Вознесение состоялось прямо с утра при небольшом скоплении посвященных. И произошло довольно обыденно, безо всякой патетики, помпы, понтов, тем более что взлетевших сразу же поглотил туман. Подниматься приходилось практически вслепую, и не строго вертикально, а нарезая круги, учитывая ветра, которые все-таки гуляли вверху и меняли направление по мере подъема.

Ни птиц им не попалось во время взлета, ни звука не донеслось. Только однажды что-то с шорохом рассекло туман, неся запас кинетической энергии. И Дёме показалось, что это что-то имело очертания человека. То ли столкнули его с облака, то ли так, самолётом летел. Но он тут же опомнился: откуда взяться человеку на облаке, пусть даже живом? Да и летело молча, а человек бы кричал. Оно промелькнуло в метре от них и грянулось оземь, вероятно, где-то за городом.

Памела что-то беззаботно насвистывала, Дёма же был большей частью хмур: неприятное чувство ответственности тяготило его. К тому же его до костей пробирало, а еще, несмотря на промозглость, хотелось спать. И вот он, будучи хмурый и полусонный, вдруг увидел, как в воздухе возник и немедленно лопнул огромный, похожий на мыльный пузырь. Но внутри пузыря, пока он секунды две висел в воздухе, оказалось красоты неземной зрелище. Впрочем, что это было за зрелище, Дёма толком разглядеть не успел, а может, успел, но тут же забыл, как мы забываем, проснувшись, сны.

- Не спи, солдат, - обернулась к нему Памела. - Ты мне еще нужен. Живой.

Они, используя технику взлета под названьем спираль, поднимались все выше. Большое видится на расстоянии маленьким и ничтожным. Земли же вообще ни в каком качестве не было видно: пространство так плотно было взято в туман, что солдат не мог бы сказать с уверенностью, где верх, а где низ. Наконец стало редеть, появились меж рваных клочков просветы: очевидно, они с Памелой выбрались из-под брюха дракона. Дёма ожидал, что вот рванет, грянет солнце, однако они оказались с западной стороны зверя, погруженной в тень. И все же Дёма оторопел: оказалось, что поверхность дракона имела схожий с земным рельеф, покрытый растительностью. А большую его часть занимал горный хребет с гребнем поверху, соответствующий спинному хребту.

Они зависли над каменистым пологим краем.

- Прыгай, - велела Памела. - Ближе к подножью хребта подлететь я не смогу.

Он сбросил копье, вещмешок с продовольствием, потом спрыгнул сам. Памела сделала над ним круг.

- Смотри солдат. Коли заблудишься или забудешь меня, то...

Помело стремительно, словно с испугу, рванулось прочь, не дав ей возможности закруглить предложение. Хотя Дёма более-менее догадался об остальном.

Он подобрал копье, мешок с галетами и огляделся. Если при взгляде с земли облако имело ограниченные, хоть и изменчивые очертания, то изнутри оказалось самодостаточной вселенной - со своей географией, флорой и фауной, небом, светилом на нем. Впрочем, в качестве светила было все то же солнце, показавшееся над гребнем хребта. Солнцу Дёма обрадовался, ибо изрядно по нему соскучился.

Местность, где он высадился, представляла собой подножье