КАК СТРОИЛСЯ И ЗАСЕЛЯЛСЯ ПЕТЕРБУРГ?

I.

Петербург вырос не совсем обыкновенным порядком.

Обыкновенно бывает так, что города возникают как-то сами собою: понравится известное место сразу многим людям, собираются они воедино по доброй воле и собственному желанию, строят дома, принимаются за ремесла и занятия и начинают жить да поживать.

С Петербургом случилось иначе: его создала, населила и построила мощная рука Петра Великого; почти одна его личная воля, наперекор воле тысяч людей, собрала воедино эти непокорные тысячи и заставила их строить себе дома, проводить улицы и жить новою, непривычною жизнью. Как увидим ниже, постройка Петербурга и жизнь в нем обратились при Петре (даже после него) в своеобразную государственную повинность. Лишь при Екатерине II и Александре I частное домостроительство в Петербурге стало брать верх над строительством правительственным. В первые же годы по основании столицы по частной инициативе предпринималось лишь весьма ограниченное количество построек: строились только ради царя. В те времена и слыхом не слыхать было о том, чтобы строить дома для извлечения из них денежных выгод (например, для отдачи их под квартиры). Можно сказать, что за весьма и весьма немногими исключениями, первые петербургские домовладельцы смотрели на свое недвижимое имущество с таким же чувством, с каким колодники смотрят на свои тачки и цепи.

Петр Великий чрезвычайно торопился с постройкой нового города, но ему сильно мешала постоянная возня со шведами. Поэтому и первые работы по построению Петербурга были почти исключительно работы крепостного характера, т. е. рвы, валы, укрепления, крепостные стены, батареи…

Эти первые работы производились людьми подневольными — солдатами, а главным образом пленными шведами; много работало и окрестных жителей. Петр был настолько озабочен добыванием рабочих рук, что решил воспользоваться осужденными преступниками. Спустя полгода после начала работ по постройке Петропавловской крепости, он послал князю Ф. Ю. Ромодановскому в Москву следующее оригинальное письмо «о ворах»:

«Аз доношу вашему величеству, что добрых людей довольство имеем. Ныне же зело нужда есть, дабы несколько тысяч воров (а именно, если возможно, 2.000 человек) приготовить к будущему лету. По всем приказам, ратушам и городам собрать по первому пути тех, которые посланы в Сибирь».

Петербург, между тем, разростался: кроме деревянной крепости и деревянного Петропавловского собора на нынешней Петербургской (а тогда «Городской») стороне уже находились — «домик Петра», палаты сановников, а также биржа, лавки и гостинный двор.

На островах Аптекарском и Васильевском высились батареи; на левом берегу Невы строилось деревянное адмиралтейство с верфью и палисадами и был заложен деревянный соборный храм во имя св. Исаакия.

Работы было вдоволь, и вскоре оказалось, что и «воров» не хватает. И тогда появился указ 31-го декабря 1709 года о высылке 400.000 рабочих со всей России, исключая киевской и азовской губерний.

Этот указ последовал вскоре после полтавской битвы, когда шведы были разгромлены, и царь мог заняться своим «парадизом» (таким нежным именем он окрестил свое детище — Петербург!) на свободе. «Ныне — уже совершенный камень в основание Санкт-Питер-бурха положен» — писал он ген. — адм. Апраксину.

Рабочие, отправляемые в Петербург из России, должны были забирать с собою необходимые инструменты и столько хлеба, сколько могло потребоваться в пути. По прибытии же в Петербург они начинали получать казенный паек вместе с денежным жалованьем. Жалованье выдавалось им довольно скромное: по полтине в месяц.

Рабочие делились на две смены: одна смена работала с 1-го мая по 1-е июля, другая с 1-го июля по 1-е октября. Петербургский климат встретил новоприбывших крестьян дурно, и появились заболевания; хворали преимущественно дизентерией. Страдали не мало и от наводнений, по поводу которых князь Репнин писал царю еще в августе 1703 года из С.-Петербурга: «А жители здешние сказывают, что в нынешнем времени всегда то место заливает». И если наводнения составляют до сих пор неистребимое зло нашей столицы, несмотря на то, что почва ее теперь уже значительно повысилась, то в те времена осенние разливы Невы были чрезвычайно жестоки, и «то место заливало» так основательно, что на первых порах приходилось иногда оставлять работы, а в «домике Петра» вода стояла выше колен.

Много и усердно трудилась Россия в лице своего серого народа над созданием Петербурга. Пролагались просеки в лесах, прокапывались для осушения почвы каналы, забивались сваи на набережной Невы. Каналов в С.-Петербурге в те времена было гораздо больше, чем теперь. Нынешние улицы — Захарьевская, Таврическая, Сергиевская и Фурштадтская были прежде каналами, — оттого они и широкие такие, что дома строились по обеим сторонам водного протока. Каналами были и проспекты Васильевского острова Большой, Средний и Малый. Для замощения улиц существовал любопытный налог на камни: извозчики, а также барки обязаны были при въезде в город складывать по нескольку камней. Этот налог был отменен лишь при Екатерине II.

В 1710 году велено было собрать в московской губернии 3.000 мастеровых с топорами, причем десятая часть их должна была еще сверх того быть снабжена плотничьими инструментами и лошадьми: царю-строителю нехватало специалистов-плотников. Но еще больше того чувствовалась нужда в каменщиках. Столица должна была быть каменною, а каменщиков не хватало. Каменщиков вообще тогда было мало в деревянной, бедной каменным строением России. И вот, последовал тогда (в 1714 году) знаменитый грозный указ о воспрещении в государстве «всякого каменного строения, какого бы имени ни было, под разорением всего имения и ссылкой». Повелено было прекратить стройку каменных зданий во всей стране. Недостроенные здания, например церкви, так и остались недостроенными ради новой столицы!

Этот указ был издан на неопределенный срок, и только в 1721 году было разрешено достроить одни лишь церковные здания, да и то каждый раз по особым освидетельствованиям губернаторов и воевод.

«Рабочая повинность» была обращена на народ при соблюдении следующих оснований: каждого рабочего брали с 35 дворов (позднее с 11 дворов), причем с остальных 34 (или 10) дворов взыскивалось по 2 алтына. С 1712 по 1716 год было выслано на работы в С.-Петербург ни много, ни мало, до 150.000 человек, и собрано алтынами более миллиона рублей!

Рабочие нередко бегали с работ, и поэтому партии рабочих обязывались круговою порукой за этих «утеклецов». Бегство из Петербурга, впрочем, было явлением, свойственным