волнистые каштановые волосы затрепетал в воде, словно ленты, даже несмотря на то, что они вроде как были собраны в прическу. А ведь она говорила маме, что на ее голове никакая прическа удержаться не может.

— И что тогда ты предлагаешь? — Теперь Тимир, похоже, начал обижаться всерьез. — Всю жизнь провести на этих нудных балах, так и не увидев туристов? Я был о тебе лучшего мнения, Велли. Если ты не хочешь плыть со мной, я поплыву один. И, ты права, я уже бывал там, около берега. Если бы это было не так, звать бы тебя куда-то я не стал, тем более, я не позвал бы тебя, представляй это путешествие опасность!

Их взгляды встретились, и Велли, не выдержав, принялась смотреть на песок, на упавшую нитку ракушек.

Говорил Тимир там проникновенно, что Велессе стало очень стыдно. И вообще ее сейчас будто разрывало на две части: с одного края ее тянуло к себе предупреждение мамы о том, что туристы очень опасные, а с другого — долг. Как друга.

Придумал же, съехавший!

Нитку с золотыми ракушками Велесса все же подняла и принялась нервно перебирать в ладонях.

Тим наверняка принял это ее действие за отказ: он развернулся, взмахнув темно-бирюзовым хвостом, и уже собирался уплыть, как Велесса произнесла то, во что не верила сама:

— Стой, Тим! Я поплыву с тобой.

Тимир, уже приблизившийся к перегородке из кораллов, повернул голову: медленно, тоже не испытывая особой веры в слова Велессы, а потом улыбнулся. Улыбка его вышла простой и вместе с тем сокровенной. Так случайной русалке не улыбаются.

Съехавший.

Не зря, наверное, они были друзьями: Велесса тоже поступала не очень мудро, соглашаясь на предложение Тима. И какой краб тянул ее за язык?! Никакой. Никакой не тянул! Она сказала это сама: просто, словно соглашалась съесть ещё одно пирожное из ламинарии.

Туристы — существа злые, и плыть к ним нельзя, и мама будет против, и сама Велесса против тоже, и вода против, и ракушки в руках, и так нельзя, и…

И неизвестно даже, на чью голову упала самая тяжелая ракушка: на голову Тимира, выдвигающего глупые идеи, или Велессы, с ними соглашающейся!

Велесса хотела было что сказать, но вместо этого закатила глаза, показывая, что она думает о Тиме. Наверняка ведет себя сейчас, как Лимира — та тоже любит подобным образом выражать свое особо ценное мнение.

— Вне дворца поговорим, — наконец выдала она.

— Вне дворца, — Тим согласно кивнул.

Единственным нормальным выходом из вообще-то огромного дворца, не считая окон, через которые проплывать было как-то не прилично, являлась парадная дверь; она представляла собой высокую арку, оплетенную всевозможными завитками и декоративными водорослями, и постоянно привлекала внимание русалов. К ней Велесса с Тимиром и направлялись, даже не сговариваясь. Но так просто покинуть дворец им не удалось.

Сначала они столкнулись с Нилленой, которая с большим любопытством спрашивала, как там проходит расследование дела королевской важности и когда в него посвятят кого-нибудь ещё. Тимир ответил, что просто замечательно. Про «посвятят» он решил промолчать, предоставляя возможность поговорить Велессе. Но русалка только кивнула, не в силах грамотно воспринимать слова Ниллены.

К туристам!

Десяток взмахов хвоста, и Тимир с Велессой наткнулись на Подводную королеву. Она, вообще-то довольно красивая, статная, очень похожая на Велессу внешне, но выглядящая гораздо величественнее, сейчас внимательно смотрела на них, и Велли думала ой, как не о красоте! Взгляд мамы был недовольными, и Велесса пожалела, что они с Тимиром все-таки ушли отсюда не через окно.

— Королева Рителлека, — Тим, не растерявшись, поклонился и улыбнулся. — Очень рад вас видеть, чудесный бал!

Интересно, подумала вдруг Велесса: почему-то ее маму Тимир Теллей не зовет, а вот саму Велессу непрерывно обзывает Велли.

Рителлека кивнула — медленно, выразительно — и переключила все внимание на Велессу: Тимир её больше не волновал. Русалка произнесла со всей серьезностью:

— Прошу прощения, но мне необходимо переговорить с принцессой. Да, — она улыбнулась уголками губ, отвечая на очередное приветствие. — Мне тоже приятно вас видеть, Зурикка.

Доинтересовалась.

Велесса попробовала разжалобить маму несчастным взглядом, но Рителлека чуть качнула головой и отплыла в сторону, к большой синей вазе, стоящей возле окна. Площадка возле нее будто назло оказалась свободной — от русалов и, следовательно, от ушей.

Велессе ничего не оставалось, как подплыть к маме, хотя делать этого русалке очень не хотелось. А, может, она ещё успеет уплыть через окно?

И тогда этот ее уплыв будет последним.

— Что случилось? — спросила Велесса хмуро. Её ждали: Тимир, море, а ещё что-то таинственно-неизведанное, а она должна была вести скучные разговоры.

— Хочу поинтересоваться, куда направляется моя единственная дочь, — ответила Рителлека с холодом в голосе; даже ее насыщенно-зеленые, как у Велессы, глаза, будто оледенели. Она наверняка огорчилась, хоть и не показывала этого. Хотела, чтобы Велесса была рядом с ней, а Велесса хотела свободы. — Тем более, в компании с таким замечательным русалом.

— Он — мой друг, — напомнила Велесса. — Давни й друг. И я же говорила, что поплыву к нему, мам. Тогда ты не возражала.

— Потому что я просто не успела возразить. Только, знаешь ли, Велесса, все королевство уже давно считает Тимира твоим будущим мужем. Об этом ты не подумала.

— У него тоже отец хороший… Ученый… — произнесла Велесса тихо. Подводная королева удивленно охнула, и тогда она поспешила ее успокоить: — Мам, ну ты чего. Я же шучу.

Рителлека коснулась сережки-жемчужинки, будто старалась упокоиться, а потом спросила:

— Куда вы плывете?

— К выходу из дворца.

— Зачем?

— Побыть в тишине, мама! Все шумят, у меня разболелась голова, хвост отваливается… Я устала и хочу отдохнуть.

— О, для этой цели ты подобрала очень хорошую компанию. И чем тебя Фидиор не устроил? Так и быть, — смилостивилась Рителлека, поняв, что с обвинениями она перестаралась, — плывите. Чтобы в ближайшем времени, в самом ближайшем времени, — выделила это словосочетание Подводная королева, — ты была здесь.

Кажется, она поняла, что запрещать что-то Велессе будет бесполезно. И то, что на Велессу и так навешано слишком много запретов.

Но Велесса уже привыкла к тому, что мама контролировала каждый ее взмах хвоста, хотя и не хотела с этим мириться.

— Благодарю, — Велесса холодно поклонилась матери. — Подержишь?

На ладонь Подводной королевы опустилась нитка золотых бус. Она, поняла намного позже