Нет худа без добра

Агент не пришёл на встречу уже второй раз. Мы с Осокой сидели в условленной кантине уже почти час, а он так и не явился. Ещё семь минут, и можно будет уходить.

— Ну, что, придём снова послезавтра? — спросил я. Моя подруга отрицательно покачала головой:

— Не хочется терять ещё два дня. С ним явно что-то случилось. Либо не может прийти физически, либо… — она не договорила. Но я понял и так, и закончил, тоже избегая слова «провал»:

— …что скорее всего.

— Сделаем вот как, — предложила Осока. — Ты посиди тут, а я наведаюсь к его дому и пройдусь туда-сюда, послушаю, что в воздухе витает.

Идея выглядела логично. Джедайские способности позволяли Осоке Тано почуять засаду, не привлекая внимания и не приближаясь к дому вплотную. Зато будем гарантированно знать, что агент провалился. Оставалась ведь небольшая вероятность чисто «бытовых» причин неявки: внезапная командировка или столь же внезапная болезнь.

— На рожон только не лезь. Пожалуйста, — попросил я.

— Не буду, — заверила она. — Смысла нет. Если что, не факт, что он не уничтожил данные. Зачем же лишний раз будить филёров? Пусть поспят.

— Всё тебе шутки.

— А ты слишком расстраиваешься. Ну, не выйдет, и что? Не смертельно. Добудем потом, по другим каналам. В общем, расслабься и жди меня. Идти четверть часа, плюс обратно, плюс там… минут через сорок вернусь.

После её ухода я, делая вид, что потягиваюсь, проверил, хорошо ли вынимается из пенала на пояснице рукоять светового меча – так, на всякий случай – снова откинулся на спинку дивана и достал деку. Связываться с кораблём по местной сети было бы неосмотрительно. Здесь не Корусант, не Тарис и не Альдераан, на этой планете массовые коммуникации не отличались высоким уровнем развития, и связь была не только дорогостоящей, но и наверняка находилась под плотным контролем служб безопасности. Ладно, найдётся другое занятие. Я выбрал один из файлов по истории Галактики, открыл и принялся за чтение, прихлёбывая из массивной кружки каф, как называют галактический заменитель кофе. За три с лишним года странствий по освоенной Галактике я немного приспособился к этому напитку и даже начал отличать «хороший» от «плохого», хотя на наш земной вкус и тот, и другой казался чем-то средним между цикорием и ячменём. Будь в этой кантине побольше «чаёв» – тоже, кстати, одно название, ничего похожего на наши – я бы выбрал что-нибудь из них, но, как назло, оба сорта, что предлагались, нравились мне ещё меньше кафа. Ну, ничто в мире не идеально, везде есть свои минусы и свои плюсы. Например, мясо у здешнего повара получалось отменное. И планировка у кантины была удобная. Большая часть столиков располагалась в утопленных нишах: соседей и не видно, и не слышно, и никакой злодей не сможет зайти тебе за спину, там глухая стена.

Зачитавшись описанием одной из войн далёкого прошлого Республики, я не обратил внимания, как кто-то подошёл и остановился напротив моей ниши-ложи.

— Эй, дядя, ты, что, глухой?

Я поднял взгляд. Трое, люди, все не старше двадцати пяти. Первый – типичный представитель «золотой молодёжи», одет богато, с претензией, лицо холёное, а глаза наглые. Привык к вседозволенности. Второй – громила. Ростом под два метра, а то и больше, интеллект на три с минусом. В классе у нас был такой. Добрейший, по сути, парень, но его приятель, маленький и шустрый, легко мог заставить его отмутузить любого, кого желал. Похоже, тут тот же самый клинический случай… Третий был ничем не примечателен, стоял со скучающим видом, на меня даже не смотрел.

— Чего тебе, мальчик? — скучающим тоном поинтересовался я.

— Это наш столик, — сказал «золотой». — Давай, до свиданья.

— Официант! — повысил я голос. Долговязый четырёхрукий джиллсарианин, что обслуживал сегодня посетителей, как раз, находился возле соседней ниши и должен был услышать. — Это действительно их столик?

Услышал. Ответил уклончиво:

— Нам не нужны здесь неприятности, сэр.

— Значит, нет, — констатировал я. — Ребята, по-моему, вы привередничаете. В зале полно свободных столиков.

— Вот и пересядь. Иначе вообще вылетишь на улицу!

— Зря ты так, — покачал головой я, размышляя, как поступить. У местной полиции рабочий день закончился, они не приедут, ну, разве что, я порежу всех троих мечом прямо здесь, на глазах у публики. Вот тогда искать меня начнут основательно, импы поднимут на уши весь город. Может, удастся избежать конфликта? Пересаживаться нельзя, обязательно докопаются снова, лучше уйти…

— Он не въезжает, — сказал «золотой». — А ну, бесы, выкиньте его вон.

Громила на команду отреагировал незамедлительно: навис надо мной и попытался схватить за грудки.

— Тихо, тихо! — сказал я. — Сам пойду.

— То-то, — ухмыльнулся «золотой». — Пранк, проводи. И проследи, чтобы больше не возвращался. А я пока закажу выпить.

Пранком, оказывается, звали вовсе не громилу, а третьего. Кивнув, он обогнул рослого приятеля и буркнул мне:

— Идём, покажу, где выход.

И, не оглядываясь, вразвалочку пошёл к дверям. Я последовал за ним. Парень двигался нарочито неуклюже, сунув руки в карманы куртки, но меня это обмануть уже не могло. Он допустил маленькую оплошность: позволил мне на миг увидеть его глаза. Холодные и цепкие. Такой зарежет с тем же безразличным выражением лица и пойдёт дальше. Вразвалочку. Дойдя до наружных дверей, парень с холодными глазами отступил в сторону, сделал жест одной рукой:

— Прошу Вас, сэр.

Неужели на этом всё и закончится? Почему-то я был уверен, что нет. Вышел на улицу и свернул направо, прикидывая варианты. Парень следовал за мной, настолько же бесшумно, насколько громко шаркал ногами полминуты назад, внутри кантины. Да, этот опасен, потому что отморожен на все части тела. «Проследить, чтобы больше не возвращался» он расценил как «замочить». Что у него может быть? Бластер вряд ли, свет выстрела заметен издали, а за незаконное ношение можно угодить в каталажку. Обычного ножа я не боялся, армированную кожу куртки он не возьмёт. Вибролезвие издаст характерный звук… И тут, словно в зеркале заднего вида, я внутренним зрением увидел преследователя. Руки его были сжаты в кулаки и разведены в стороны. Струна! Я успел взмахнуть вверх левой, пытаясь принять проволочную удавку на запястье, не попал, зато угодил по руке, и накинуть струну убийце не удалось. В следующий миг лезвие моего меча с шипением вошло ему в рёбра, распарывая лёгкие. До сердца под таким углом я не достал, оно продолжало работать, нагнетая кровь в перерезанные артерии. Я развернулся, сделал шаг назад, держа оружие низко, так, чтобы не слепило. Снизу вверх