Уильям Тенн
ОБИТАТЕЛИ СТЕН * Обитатели стен Лампа для медузы Чудовище

*

© «Северо-Запад», подготовка текста,

серийное оформление, 1997

ПРЕДИСЛОВИЕ

Уильям Тени хорошо известен любителям фантастики, хотя в отличие от своих коллег по литературному цеху, никогда не отличался способностью писать много. В 1946 году он продал свой первый рассказ в журнал «Эстаундинг Сайенс Фикшн», а за последующие двадцать с небольшим лет опубликовал лишь один-единственный роман, единственную опять же повесть и рассказы, лучшие из которых составили шесть авторских сборников.

«Энциклопедия научной фантастики» Питера Николлса дает о его жизни более чем скудные сведения: родился в 1920 году; настоящее имя — Филип Класс; во время Второй мировой войны служил в армии; с 1966 года преподает в Государственном университете Пенсильвании предметы… гм… «писательство» (иначе перевести слово «writing» вряд ли можно) и «научную фантастику». Вот, собственно, и все. Ну а дальше, пожалуй, можно высказать некоторые мысли о его творчестве.

Хотя Уильям Тенн никогда не пытался в своих художественных произведениях шагнуть за границы жанра НФ, его скорее можно назвать сатириком. Но сатириком не в нынешнем бытовом понимании (некто, выступающий по TV или пишущий рассказики на злобу дня), а в том исключительно литературном значении этого слова, которое может подсказать имена его предшественников: Петроний, Рабле, Свифт… (Список, понятно, ими не исчерпывается.) Тенн, следуя по стопам этих классиков, не просто мрачно шутит; он ставит под сомнение многие человеческие ценности, а порой и саму идею о том, что человек — это венец творения.

На первый взгляд его рассказы кажутся невинными фантастическими юморесками. Однако в любом из них автор занимает позицию стороннего наблюдателя. Объективного, не подверженного человеческим эмоциям. У Тенна есть даже такой рассказ — «Чисто человеческая точка зрения». Он старается выявить то самое ценное, что есть в жизни этого биологического механизма. И подчас оказывается, что подобной ценностью оказывается гульфик или пистолет, из которого даже не собираются стрелять… Или все созданное человеческим гением превращается в ничто по сравнению с жизнью младенца. А герой одного из рассказов погибает, когда перестает испытывать элементарный животный страх.

Но рассказы — лишь прелюдия к роману, который увенчал то немногое, что написано Тенном.

Название «О людях и чудовищах» у догадливого читателя должно вызвать ассоциации со стейнбековским романом «О мышах и людях». Ибо автор не боится открывать свои карты сразу, да и в дальнейшем не стесняется вкладывать в уста героини плакатные высказывания о роде человеческом, по-своему весьма тенденциозные. Сюжет этого романа большинству любителей НФ покажется знакомым. Видимо, на автора некоторое влияние оказали «Пасынки вселенной». Но в отличие от раннего Хяйнлайна Тенн преследует цель иную. Ведь он — отнюдь не реалист, да и кто из сатириков был им?

Не брезгуя условностями, вкладывая в уста персонажей лексику дня сегодняшнего (в реалистической фантастике она казалась бы анахронизмом), Тенн всячески «художественно» анатомирует человека и делает свои нелестные выводы. Ведь, как не смотри, для гомосапиенсов существует единственная ценность, определяющая все прочее. Это — еда.

А все остальное — продолжение рода, месть Чудовищам, наука, искусство — суть производные от нее. Прискорбный факт.

Ну а традиционный в американской фантастике «хэппи-энд» таковым не покажется, если вспомнить, что народ Аарона вырождается… Что ж, современная медицина утверждает, что генофонд населения Земли тоже скоро будет исчерпан. Если… Если не случится чуда. Чуда, которое, возможно, предскажет какой-нибудь фантаст.

В. Реликтов

ОБИТАТЕЛИ СТЕН

РОМАН

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Об учениках и воспитании

I

Человечество насчитывало сто двадцать восемь особей.

Эта орда давно уже заселила более дюжины проходов. Отряды Мужского Сообщества, насчитывавшие двадцать три взрослых воина в расцвете сил, в полном вооружении бдительно охраняли наиболее отдаленные коридоры. Им, их предводителям и еще непосвященным юношам, находившимся у них в услужении, надлежало принять на себя первый удар любой грозящей Человечеству опасности.

Эрик-Одиночка являлся непосвященным членом этой могущественной силы. Сегодня он еще ученик и копьеносец проверенных и закаленных воинов. Но завтра, завтра…

Нынче день его рождения. И завтра он будет послан, чтобы совершить Кражу для Человечества. А когда он вернется — а он несомненно вернется: Эрик быстр и умен, — прощай, свободно болтающаяся набедренная повязка послушника, он получит плотно облегающие ремни гордого воина Мужского Сообщества.

Он получит право высказывать свое мнение на Советах Человечества. Он сможет смотреть на женщин, где угодно и сколько угодно, он сможет даже приближаться к ним, чтобы…

Погруженный в собственные мысли, он не заметил, как оказался в самом конце коридора, охраняемого его отрядом. В руках он держал копье, которое затачивал для своего дяди. Дальше начинался женский коридор, где Члены Женского Сообщества занимались приготовлением пищи, украденной днем из кладовой Чудовищ. Все обряды надлежало выполнить правильно, заговоры произнести вовремя, иначе пища окажется несъедобной, а то и вовсе опасной. Воистину, Человечеству повезло: была и пища в доступном изобилии, и женщины, владеющие колдовством и умеющие приготовить ее для употребления.

Ох уж эти женщины — какие восхитительные существа!

Например, Сара-Лекарка с ее невероятными познаниями, какая пища годна в употребление, а какая — нет, одетая лишь в облако собственных волос, которые то скрывали, то обнажали ее бедра и грудь, равной которой нет ни у одной представительницы Человечества. Вот бы такую женщину! Более пяти раз приносила она потомство, и два ее помета были самыми многочисленными.

Эрик наблюдал, как она переворачивала желтоватые ломти пищи под свисающей с потолка лампой, высматривая то, что лишь ей