это невероятно глупо, то ли просто гениально, — покачал головой старый капитан. — Но продолжай, пожалуйста.

— Больше всех «деньги» получают те человеки, которым приходится принимать самые ответственные решения, — продолжила объяснять дочка.

— И это логично, — кивнул он.

— Но совсем-совсем больше всех «деньги» получают популярные певицы и актёры!

— Погоди, — Нелнишнош нахмурился, и задал провокационный вопрос, который, как он надеялся, поможет ему понять главное: — А вот те человеки, которые сражаются со злобными кохи — сколько «деньги» получают они?

— Совсем немного! — Аритайя довольно улыбнулась. — Самые отважные из них, за самоотверженность и самопожертвование собой в бою ради других людей получают «орден». Это такая безделушка на память, которая никак не влияет на количество «деньги» у человека. Теперь понимаешь?

— Ох! — выдохнул старый капитан. — Выходит, человеки не ценят убийства? Может, даже стесняются того, что вынуждены убивать?

— Да, да! — закивала Аритайя.

— Что же, выходит, эта раса не так уж безнадёжна! — заключил капитан. — Ты должна подробно объяснить это старейшинам «Запределья»! Уверен, они пересмотрят своё отношение к человекам, и разрешат фианам контакты с этой странной и непонятной расой.

— Погоди, дочка, — Нелнишнош ещё раз окинул взглядом огромный корабль. — А зачем тебе такой большой звездолёт? Зачем тебе там бассейн? Что за ерунда?

— Это выпендрёж, — серьёзно заявила Аритайя. — Это никак не переводится на фианский язык, но для человеков это очень важно! Делать «выпендрёж» — очень рискованное и ответственное решение! Если ты угадаешь и твой «выпендрёж» впечатлит человеков, то они станут тебя сильнее уважать. Но если ты просчитаешься, и твой «выпендрёж» человеков не впечатлит — они станут тебя презирать.

— Вот как! — удивился старый капитан. — И что, корабль, размерами превышающий разумные потребности — это успешный вые… как там это слово, не запомню?

— О, да! — дочь заулыбалась, кивая: — Успешный. Я не сама придумала, мне друзья подсказали. Мне вообще повезло с ними. Я тебя обязательно познакомлю! Виктор берёт все организационные вопросы на себя. Называется — «агент». Я, если чего-то не понимаю, говорю: — «переговорите об этом с моим агентом!» — и всё, Виктор всё уладит.

— Но что это я! — спохватился Нелнишнош. — Беседую с тобой под открытым небом, словно безмозглый мурок! У нас тут тревожно, опасно стало. Месяц назад прилетели кохи! Они совершенно точно запустили на орбите новые спутники! А сами высадились где-то на Раксла-Кслаиме! Ох, беда! Беда, дочка! Я не хотел улетать, не зная, что с тобой!

— А, кохи, — с непонятным чувством произнесла Аритайя, подняла к лицу какой-то миниатюрный прибор, и что-то сказала на странном чужом языке. В воздухе появилась голографическая голова человека. Человек что-то спросил, Аритайя что-то сказала, и голова человека исчезла.

— А, что… — начал, было, спрашивать Нелнишнош, но Аритайя ответила, не дожидаясь вопроса:

— Мой багаж, — объяснила она. — Подарок от друзей, человеков. Сейчас выкатят.

И действительно, по трапу с лайнера с глухим лязгом скатилось несколько баранок. Матово поблёскивая на солнце покрытием, сильно напоминающим броню, надетую на человеках, баранки подкатились к Аритайе, и со щелчком развернулись в некое подобие гигантских членистоногих насекомообразных. Только эти были не живые — фианин это чувствовал точно: это машины. Нелнишнош с подозрением покосился на многоствольные штуковины на шарнирах.

— Готовность полная! — доложила ближайшая машина слегка вибрирующим голосом на вполне понятном фианском языке. — Сквад ожидает приказов!

— Даю вводную, — заговорила Аритайя, — где-то на этой планете скрывается враг: кохи. Ставлю задачу скваду: обнаружить врага и огнём принудить покинуть планету!

— Приказ принят! — бесстрастно откликнулась машина, и повторила приказ: — Обнаружить кохи, уничтожить фортификации, выдавить из помещений, подавить огнём сопротивление, попыткам покинуть планету не препятствовать.

— Ну, так то же верно, — откликнулась Аритайя. — Подтверждаю приказ!

Боевые дроиды свернулись обратно в бублики, и покатили к горизонту. За этими несколькими машинами по трапу из недр большого корабля потянулась вереница таких же.

— Дочь! Объясни! — потребовал Нелнишнош.

— Да всё просто, — Аритайя беззаботно пожала плечами, — в отличие от фиан, эти машины не чувствуют боли других живых существ, и могут делать то, на что никто из фиан не способен.

— Но дочка! Ты же…

— Я же — что? Позволяю кохам убраться отсюда живыми! Это — наша планета! И я удивляюсь, отец, почему никому из фиан давным-давно не пришло в голову построить подобные машины?

— Это не наш путь, — упрямо гнул своё хмурый Нелнишнош.

— Предложи другой! — не менее упрямо ответила Аритайя. — А пока ты думаешь над философской проблемой, я решаю конкретную практическую задачу. Я не позволю кохам убивать дорогих мне фиан!

Минуту отец и дочь пристально смотрели друг на друга. Потом дочь опустила взгляд, и заявила:

— Однажды, многомиллионнолетнее разумное существо размером с планету объяснило мне, что развитие — это поиск эффективной реакции на боль. И что есть либо развитие, либо деградация, и третьего просто не дано. Что бы на это сказал твой мудрый старец, изобретший непротивление злу насилием?

— Полагаю…, - Нелнишнош запнулся, и закончил так: — фиг его знает! Пойдём, наши все по тебе очень скучали!

Конец.

Почти готово. Осталось вот что: отлежится, потом я это всё внимательно вычитаю, почищу, где-то отожму «воду», где-то добавлю чуть красок. Вероятно, всё же сменю название.

(C) Андрей Чародейкин.