Вадим Охотников
ПЕРВЫЕ ДЕРЗАНИЯ
Глава первая
Высокая дверь в кабинет начальника конструкторского бюро, как показалось Семену Бурыкину, приоткрылась необычайно тихо.
И вообще решительно во всем Семену чудилась какая-то зловещая настороженность. Как перед бурей. Взять хотя бы секретаря начальника, Елену Павловну, светловолосую девушку с крохотными часиками на руке. Вместо того, чтобы встретить его добродушной улыбкой и громким восклицанием вроде: «Добрый день, товарищ Бурыкин — Мурыкин!» или: «Привет молодому поколению рабочего класса!», она только мельком взглянула на Семена, невнятно пробормотала «здравствуйте» и принялась переставлять на столе пишущую машинку с такой сосредоточенностью, словно это была не машинка, а какая-нибудь посудина из стекла, наполненная до краев драгоценной жидкостью.
Из кабинета начальника до Семена доносился приглушенный разговор, тихий и сдержанный. Казалось, что там договариваются о чем-то недобром, не предвещающем ничего хорошего. А когда в дверях показалось усатое лицо мастера Ивана Никаноровича Греся и он взглянул на Семена строгим взглядом, то уже никаких сомнений не осталось.
— Ну, что ж, заходи, — не спуская глаз с Семена, проговорил мастер таким тоном, будто предупреждал: «Попробуй только не зайти! Натворил — изволь бриться-стричься! Увиливать нечего…»
В кабинет начальника конструкторского бюро Семен входил впервые. А как он мечтал увидеть эту комнату! Еще бы! Ведь в ней работал знаменитый инженер-изобретатель, выдумщик новых, необыкновенных машин! Вероятно, чтобы лучше работалось такому заслуженному изобретателю, как Александр Андреевич Дуплов, ему созданы особые условия! Семену казалось, что кабинет инженера должен быть обставлен не так, как у всех. Как именно — он не знал, но иногда ему мерещилось что-то вроде оранжереи, устланной коврами, в которых утопает нога, а среди цветов — сложнейшие приборы и аппараты с блестящими кнопками и рукоятками.
К разочарованию Семена, рабочий кабинет изобретателя оказался самым обыкновенным. Он даже походил немного на хорошо знакомый Семену кабинет директора ремесленного училища: большой письменный стол, заваленный чертежами и книгами, несколько мягких кресел, два шкафа с книгами. На полу действительно лежал мягкий ковер, но ни цветов, ни каких-либо особых аппаратов в комнате не было. Правда, в углу, рядом с письменным столом, стоял какой-то шкаф с никелированными рукоятками и белыми кружками электроизмерительных приборов на черно-муаровой стенке, но вид этого аппарата не представлялся Семену необычным. Ему показалось забавным, что на стене, за письменным столом висит обыкновенная классная доска.
«Точно, как у нас в классе…» — вспомнил Семен.
Откинувшись на спинку кресла, за столом сидел инженер Дуплов в той самой синей рабочей куртке, в которой он иногда проходил по цехам и с любопытством смотрел на Семена, остановившегося в нерешительности посреди комнаты.
Только ли с любопытством? Семен еще раз исподлобья взглянул на инженера. Не написано ли на его смуглом лице с большими, умными глазами негодования? Как будто бы нет… Взгляд инженера спокойно скользит по вошедшему, словно измеряя рост или проверяя, достаточно ли опрятно сидит форменный костюм.
— Так вот, Александр Андреевич, — каким-то проникновенным и глухим голосом, словно сообщая тайну, начал мастер Гресь, наклонившись к начальнику. — Чертеж детали я ему вручил и напутствовал, как полагается. И насчет допусков пояснил — на всякий случай, хотя допуски были указаны в чертеже, согласно ОСТ… Потом я его спрашивал: «Есть у тебя, Семен, какие-нибудь хотя бы малейшие сомнения?» «Нет, — отвечает. — Все ясно».
Иван Никанорович выпрямился, нахмурился и, приглаживая правой рукой левый ус, как он обычно делал, когда был не в духе, спросил:
— Ну, объясни, наконец! Что это за дикая фантазия пришла тебе в голову? Как ты смел так поступить! Знаешь ли ты, что такое чертеж, когда на нем стоит подпись главного инженера и главного конструктора? А ты что сделал?
— Хотел попробовать… Конечно, я виноват… — нерешительно начал было Семен, потупившись и озабоченно разглядывая свои ботинки, начищенные, в связи с вызовом к начальнику конструкторского бюро, до ослепительного блеска.
Но мастер нетерпеливо махнул рукой и перебил язвительно:
— Попробовать, попробовать! Да какое ты имеешь право пробовать, а тем более принимать самостоятельные решения при наличии чертежа, утвержденного начальством! Разве тебе поручили сделать что-нибудь сложное? Обыкновенная планка с тремя отверстиями! Не что иное, как рычаг, передающий поступательное движение от одной детали механизма к другой. А ты самовольно исказил смысл этой простой вещи и начал делать изогнутую планку, похожую на куриную лапу. Зачем? А?
— Я думал, она лучше будет работать… А потом… Я же в неурочное время…
— Ишь ты, какой умник! Лучше… Рационализация, брат, дело очень хорошее, сам этим занимаюсь и всемерно поддерживаю. Но должен быть соответствующий порядок! Надумал что-нибудь — заяви в бюро по рацпредложениям. По всем правилам. А то — самовольничать!..
Мастер вынул из кармана носовой платок и принялся вытирать им свою лысину, поглядывая при этом на инженера и словно спрашивая: «Ну, как? Довольно его отчитывать? Или еще?»
— Вопрос ясен, Иван Никанорович. Можете идти, — сказал инженер, чуть наклонив голову.
— Тогда пойдем, — озабоченно произнес Гресь, обращаясь к Семену.
— Бурыкина я хочу с вашего разрешения задержать у себя на несколько минут, Иван Никанорович, — проговорил инженер, искоса поглядывая на мальчика.
— Конечно, конечно, Александр Андреевич! Если у вас есть время, то побеседуйте с ним. Внушите ему по-отечески, чтобы он не самовольничал. Ведь парень в общем толковый и руки золотые, — забеспокоился Гресь, неловко поднимаясь с кресла.
Когда мастер вышел из кабинета своей немного переваливающейся походкой и за ним с глухим стуком закрылась массивная дверь, Семен заметил, что начальник конструкторского бюро смотрит на него, стараясь сдержать улыбку.
— Что же это ты! — весело сказал он мальчику.
— С изогнутой планкой не будет заклинивания, ручаюсь вам, товарищ инженер, — приободрившись, пробормотал Семен.
— Так почему же не пришел и не сказал об этом мне? Зачем, не посоветовавшись, начал изготовление детали, не существующей в чертежах?
— С вами посоветоваться? — удивленно спросил Семен.
— Конечно, со мной! Или с мастером!
— Я думал, что это будет неудобно… Чего это какой-то там ученик ремесленного училища лезет с