Сергей Туманов Тупой

Когда двери за спиной с тихим шелестом сомкнулись, Эл Грин остановился и, не снимая солнцезащитные очки, лениво оглядел пустой зал ожидания. Огромное помещение было залито ярким светом, по стенам струились бирюзовые водопады, а в центре сверкал гранями шар местного регистратора. Все было как везде. Архитектура космопортов Внутреннего Сектора не отличалась большой оригинальностью. Она вообще ничем не отличалась. Пустота и стерильность.

Грин постоял с минуту, пытаясь собраться с мыслями и вспомнить, что следует делать дальше. Мысли разбегались в разные стороны, прятались в пыльных углах темнеющего сознания и выглядывали оттуда, насмехаясь над незадачливым хозяином. А хозяин стоял у шлюза и глупо улыбался. Значит, так… Надо пройти зал, зайти в дверку, вон она, большая и широкая, а за нею виднеется город, симпатичный город, прямо как Крентон на Алании, такой же маленький, с низкими домиками и сквериками, наверное, здесь хорошо живется… только, собственно, что я здесь делаю?.. ах да, у меня заказчик, он должен меня встретить… кто — не помню, но встретить должен. И еще я хочу пива. Должна здесь быть какая-то забегаловка, во всех космопортах есть забегаловки с пивом, сочными закусками и сочными девчонками. Да, в первую очередь — забегаловка, бар, ресторан, идем.

Грин медленно двинулся через зал к выходу в город, бормоча себе под нос и поминутно спотыкаясь на ровном месте. Проходя мимо регистратора, он не сразу заметил, как тот вдруг ожил, осветился изнутри красной сигнализацией и, плавно стронувшись с места, загородил дорогу. Сквозь грани проявилось улыбающееся личико миловидной блондинки с карими глазами.

— Планета Каона приветствует своего гостя, — сказала она. — Назовите себя, пожалуйста.

Грин от неожиданности замер.

— Э-э… — Ну да, регистратор. Он всех регистрирует. Имя и фамилия. — Эл. Меня зовут Эл. Эл Грин. Здравствуйте.

— Здравствуйте, Эл Грин. Мы рады вас видеть. Надеемся, планета вам понравится. Сообщите цель вашего пребывания на Каоне.

— Ага… — Интересно, регистратор — это он. А почему там — она?

Грин машинально протянул палец к висящему перед ним шару.

— Вы к нам по делу или на отдых?

— Да, мне нужен отдых. Где тут у вас отдых?

— Все зависит от ваших увлечений. Сообщите свой никнейм по классификации Сектора, я подберу для вас что-нибудь подходящее.

Никнейм, да… Продолжая глупо улыбаться, Грин медленно стащил с носа широкие защитные очки, взглянул на цыпочку в шаре почти черными глазами и сказал:

— Тупой. Мой ник — Тупой. Запишите. — И улыбнулся еще шире.

Девчонка поперхнулась. Наверное, таких темных глаз она еще никогда не видела.

— Да… конечно, господин… Тупой. Желаю приятно провести время. — Шар резво убрался с дороги, позабыв о списке увлечений для нового гостя.

Грин уже подходил к выходу, когда девчонка опомнилась.

— Уважаемый… гость. Извините, что вмешиваюсь не в свое дело, но, судя по цвету глаз, ваше сознание находится на грани распада. Вы должны немедленно сделать инъекцию интеламина. Немедленно. Не пренебрегайте своим здоровьем. Спасибо. Извините.

Шар потух окончательно.

— Ага… — ухмыльнулся Грин. — Уже. — И вышел на улицу.

Сияло солнышко. Нарядные причудливые домики, аккуратно выстроенные вдоль улицы, скрывались за белесой дымкой. Откуда-то слышалась музыка.

Грин перешагнул через лежащую на дороге груду цветастого тряпья и краем глаза увидел в двух шагах зеркальное окошко пневмопочты. «Прибудешь на место, — всплыло в сознании, — сообщи мне. Лучше через почту, корабельной связью не пользуйся, перехватят. И не ходи по городу. Опасно». Что может быть опасного в таком прекрасном месте? Странный заказчик. Да и не заказчик он, наверное. Очередная коммутационная программа. Все чего-то боятся. Все с ума посходили.

Луч идентификатора скользнул по лицу, окно открылось. Грин машинально положил на приемный щит заранее приготовленную карточку и сказал: «Я здесь». Почта долго считывала адрес, потом со свистом утянула кусок пластика в глубину. И почти сразу на его месте возник серебристый цилиндр инъектора. Все как договаривались.

Грин долго вертел его в руках, рассматривая переливающийся внутри жемчужный раствор и не решаясь его применить. Потом посмотрел на свое отражение в зеркальной облицовке почтового окна (да, радужка его глаз была уже почти черной). И приложил инъектор к шее.

Не любил он эти мгновения. Голову распирало изнутри. Казалось, еще немного, и мозги выдавятся наружу. Заторможенные совсем недавно мысли вдруг встрепенулись, повылезали изо всех щелей, их было много, очень много, они сталкивались друг с другом, вступали в конфликты, дрались за место в его голове, что-то орали наперебой, вытаскивая из глубин памяти воспоминания. А он смотрел в свои отраженные зеркалом глаза и видел, как они светлеют, становясь из черных сперва темно-коричневыми, потом красными. На стадии перехода от красных к оранжевым буря в голове внезапно стихла. «Уровень интеллекта сто десять достигнут», — тихо пропищал инъектор.

Грин вздохнул, потер лоб, забросил отработанный цилиндрик обратно в зев пневмопочты и обернулся.

Умный человек воспринимает мир не так, как недоразвитый. Умный понимает и видит то, что глупый в упор не замечает. Глупому легче живется. Он всегда счастлив. «По крайней мере, для меня-глупого мир всегда красив и радостен», — подумал Грин, разглядывая окрестности.

Город был полуразрушен. То, что он принял за причудливую архитектуру, на самом деле оказалось серыми развалинами. Остовы домов уходили вдаль, постепенно скрываясь в дыму от еще не потушенных пожаров. Невдалеке виднелся разбитый мобил, зарывшийся носом в землю. Цветастая куча тряпья у входа в космопорт превратилась в изуродованный труп. Улица была пуста, только где-то далеко слышались свистящие выстрелы разрядников да над одной из близлежащих построек надрывался древний динамик, хрипло исполняя очередной шлягер. Местное солнце стояло в зените, заливая город жарким белым маревом, а над далекими небоскребами делового центра висела темная туша имперского дефендера. Висела неподвижно и беззвучно, с сознанием выполненного долга.

Момент перехода от одного интеллектуального состояния к другому всегда повергал Грина в ступор, из которого было нелегко выбраться. Наконец, вспомнив инструкции заказчика, он огляделся. Постройка с хриплым динамиком над входом была почти не тронута. Только тянулся через всю стену длинный след от плазменного выброса, задевая раздолбанную вывеску. На вывеске еще можно было разобрать название забегаловки.

Грин быстро перебежал улицу, на всякий случай пригибаясь.

— Можешь