приближаясь, неслась по морю в сторону большой земли. Антла пошатнуло. Падая, он взглянул на вершины зеленых кедров.

На его глазах кедры становились седыми.

Если бы в эту минуту можно было взглянуть на остров с моря, он был бы похож на голову великана, стоящего по шею в воде. На голову седого великана.

«Вот оно что, — подумал Антл. — Они разрушают живую клетку. Убивают зеленое. Зеленый цвет — цвет жизни. Белый цвет — цвет смерти… Счастлив Орлэ, — подумал Антл, — что не дожил до этого страшного мгновения. Счастлива Дайна. Счастливы неведающие…» Задыхаясь, Антл встал на ноги. Тень была совсем близко.

— Чудак! — сказал Антл хрипло, не узнавая своего голоса. — Чудак Орлэ. Ты думал, она любит Анда. А она любила тебя. Ты мучался всю жизнь, потому что Дайна была для тебя загадкой. Но ведь в этом вся прелесть женщины. И прелесть жизни. А ты не понимал этого, Орлэ. Ты ничего не понимал…

Он помахал рукой в ту сторону, где скрылись в морской пучине Орлэ и Дайна, и крикнул что было мочи:

— Прощай, Дайна!

Тень накатывалась на остров. Тень поглотила солнце. Стало темно, как в сумерки. Антл упал, чтобы собой заслонить планету. Умирая, он еще видел зеленые глаза Дайны, бездонные зеленые глаза, в которых никогда не было никакой загадки, а была беспредельная любовь к жизни, любовь Дайны — женщины с зеленой, синенебой планеты Форуэлла.

Со счастливой планеты Форуэлла…