Кажется, что сама земля сотрясается под их шагами. Броня тяжела, но они не чувствуют её веса. Чёрная поверхность покрытого копотью металла пестрит причудливыми символами. Эти начертания то и дело вспыхивают, разукрашивая доспехи зловещим сиянием. Холодные руки сжимают древнее оружие. У кого-то уже нет пальцев. Их мечи намертво привязаны к культям обрывками верёвок и цепей, прикованы стальными заклёпками прямо к костям.

Они — сила. Они не испугаются. Они не побегут. Их цель — впереди. Могущественный враг. Враг, с которым нельзя договориться. Враг, которого нельзя победить.

Жалящим дождём сверху льются стрелы. Им нет числа. Они закрывают солнце. Одни вонзаются в иссохшую твердь под ногами, другие — в доспехи, кости и плоть. Никто не падает, никто не кричит, никто не просит пощады. Время боли и страха прошло. Осталось лишь отчаяние. Отчаяние, ненависть и… надежда.

Вот, их уже видно впереди. Гордых. Быстрых. Сильных. Смертельно опасных.

Где-то за спиной боевые барабаны натужно взывают к ярости. Взывают к возмездию и крови. Они — голос этого безмолвного воинства. Его вопль. Его гимн. Его молитва.

Они шли вперёд. Они отдали за победу всё, что могли…

* * *

— Хочу! — вырвался из глотки хриплый возглас, напоминающий крик утопающего.

Первое слово, которое произнёс Ош, когда открыл глаза, очнувшись от страшного видения. Перед ним переливался узор из переплетающихся ветвей деревьев, что тянулись вверх, к светлому утреннему небу. Листья задорно плясали, поддавшись лёгкому ветерку, гуляющему над лесом. Ночь прошла, но Ош этого не заметил. На лбу выступил пот. Пальцы стискивали мягкое покрывало. Пахло хвоей, прелыми листьями, дымом и какой-то снедью. От этого запаха у Оша заурчало в животе. Он был жив. Всё ещё жив.

— А, очнулся?

Незнакомый человеческий голос заставил Оша вздрогнуть от неожиданности. Звучал он странно и как-то необычно… Незнакомец говорил забавно, даже весело, но никакого веселья почему-то не пробуждал.

Над орком склонился тёмный силуэт. Увидев глаза, смотрящие на него, Ош на мгновение решил, что перед ним сородич, но понял, что ошибся. В тени слабо светились маленькие точки цвета старого золота. Незнакомец смотрел на орка с беззлобным прищуром.

Просторная одежда скрывала фигуру, а пухлый головной убор был похож на птичье гнездо, смотанное из ткани. Из-под тёмной как ночь материи вынырнула смуглая, морщинистая рука и привычным движением убрала в сторону лоскут, закрывающий рот. Человек был стар. Его обветренное коричневое лицо, испещрённое морщинами, украшала аккуратная седая бородка с усами.

— Вот, выпей. — Резкие и короткие слова напоминали треск горящего полена.

Человек аккуратно приподнял голову орка и поднёс к его губам деревянную миску, от которой шёл горячий пар, пахнущий травами и чем-то незнакомым. Прежде чем Ош что-то понял или запротестовал, обжигающее варево начало вливаться в глотку. Он закашлялся, отчего грудь немедленно расколол приступ нестерпимой боли. Напиток был не только горячим, но и невероятно горьким. Большей гадости Ошу не доводилось пробовать за всю его недолгую жизнь, а уж гадости ему выпало попробовать изрядно. Застонав, он оскалил короткие жёлтые клыки, за которые в племени его часто дразнили Беззубым Ошем.

Сначала в голове родилась дикая мысль, что человек хочет отравить его, но она не выдерживала никакой критики. В конце концов, если бы незнакомец помышлял убить его, он легко мог бы сделать это и раньше.

— Так не пойдёт, ты должен выпить всё, — сказал странный человек, и миска с отваром вновь очутилась у лица Оша.

На этот раз орк, зажмурившись, проглотил её содержимое полностью. Удивительно, но ему сразу стало легче. Боль отступила, а тёмные круги, плясавшие перед глазами, рассеялись.

— Алим, так меня зовут, — представился незнакомец, отставляя миску в сторону.

— Ош, — ответил Ош, — я уже говорил… раньше.

— Раньше? — улыбнулся Алим. — Нет. Я нашёл тебя уже… как сказать? В забвении.

— Но я слышал что-то… кого-то… — Он попытался вспомнить, но всё было как в тумане. И ещё это видение, посетившее его… нет, его он не хотел вспоминать. Никогда.

Ош уже и сам не знал, зачем разговаривал с этим странным человеком, назвавшим себя Алимом. В конце концов, люди всегда были его врагами. Врагами орков. От них не приходилось ждать ничего хорошего. Сейчас же он чувствовал острую потребность поговорить хоть с кем-то, потому что иначе ему пришлось бы остаться один на один со своими собственными мыслями.

— Тебя… — Алим сделал паузу, вероятно подбирая нужные слова, — коснулась тьма. Ты бредил, кричал, говорил вещи, которые не мог знать.

— Вещи, которые не мог знать?

— А… не важно. — Алим махнул рукой, как бы говоря, что это не стоит дальнейшего обсуждения. От этого жеста по его просторным тёмным одеждам прошла волна складок, и Ош понял, почему вид этого человека тревожил его. Алим был похож на огромного старого ворона.

«Птицы, слетающиеся на запах смерти», — подумал орк.

Алим помог Ошу сесть и опереться спиной о ствол старой сосны. Орк отметил, что грудь его туго перетянута лентой из желтоватой материи, на которой ещё сохранились следы подсохшей крови. Злосчастная стрела исчезла.

— Что было, то прошло. — Алим открыл крышку небольшого котелка, висящего над тлеющим костром, и принялся раскладывать по мискам его содержимое. — Давай забудем о горестях и разделим пищу, Ошорк. Там, откуда я родом, принято так поступать.

— Как ты меня назвал? — переспросил Ош, по спине которого прошёл какой-то неприятный холодок.

— Ош. Разве это не твоё имя? — улыбнулся Алим, протягивая миску с пищей.

Ош готов был поклясться, что услышал что-то другое, но стоило аромату еды достигнуть ноздрей его маленького плоского носа, как орк забыл обо всём на свете и принялся жадно поедать содержимое миски. Насколько он мог судить, похлёбка была приготовлена из кролика. У неё был довольно необычный вкус, но, опустошив посуду, Ош, не стесняясь, попросил добавки. Когда же Алим вынул из своей походной сумки лук, хлеб и какой-то пряный жир, орк вовсе разомлел.

— Знаешь, а ты счастливчик, Ош, — заявил Алим, когда они расправились с едой. Теперь он делал что-то вовсе непонятное. Достав небольшую плошку, старик насыпал туда каких-то тёмных зёрен и принялся мелко перетирать их округлым камнем. Над лесной стоянкой тут же поднялся резкий необычный запах.

— Потому что встретил единственного в мире человека, который при встрече не хочет разбить орку голову? — усмехнулся Ош и сам удивился столь неожиданному красноречию. Конечно, он был далеко не глуп по меркам орков, но не