питаться и ещё откладывать деньги, чтобы купить что-нибудь потом, сейчас можно прожить от силы два дня, а никак ни тридцать.

— Меня зовут Лена, — прервала мои размышления моя соседка.

— Наташа.

— Девушки, если вы не спешите, то можете начать работать прямо сейчас, — неожиданно услышала я голос Королькова.

Переглянувшись с Леной, мы одновременно кивнули. Нам очень хотелось работать, а ещё больше — зарабатывать.

— Пойдёмте, я вам покажу ваши рабочие места, — предложил он.

— Для начала, хотелось бы узнать, в чём работа заключается, — спросила Лена. — Из вашей лекции я не очень хорошо это поняла.

— Ваша задача очень проста, — сказал Александр Иванович и вдруг спросил: — Вы курите?

Я курила, а Лена пошла вместе с нами за компанию, надеясь в узком кругу узнать подробнее о новой профессии. Александр Иванович уже два года был начальником отдела, то есть контролировал работу тех менеджеров, которые в свою очередь должны контролировать агентов. Свою карьеру он начал с работы агентом, но проработал недолго, так как его заслуги были высоко оценены директором. Работал он в недвижимости с самого начала, то есть с 1992 года, так что за три года он сделал хорошую карьеру, выше него стоял лишь директор агентства. Всё это, он рассказал нам, пока мы курили, а ещё он сказал:

— Жаль, что вы раньше не начали этим заниматься, девушки. Сейчас всё изменилось. Совсем не те деньги, а раньше можно было квартиру купить. Но всё же заработать можно, если будете настойчивы.

Глава 2

Когда нас проводили в комнату для агентов, мне захотелось заткнуть уши, такой стоял гвалт. Помещение казалось достаточно большим, стоявшие по периметру столы почти все заняты людьми, одновременно говорившими по телефону. Поразительно, как они умудрялись слышать, что им говорили на том конце провода. Я вопросительно посмотрела на Александра Ивановича, и он ободряюще кивнул:

— Здесь немного шумновато, но к этому привыкают.

Я слышала соседей, обрывки фразы долетали до меня со всех сторон, но разговаривать по телефону в такой обстановке я бы не смогла, о чем так и заявила.

— Привыкнете, — повторил он и, посадив нас на свободные места, положил перед нами газету «Из рук в руки».

— Полистайте газетку, сориентируйтесь в ценах на квартиры, а я принесу каждой распечатку, по которой начнёте работать.

Новый начальник исчез, а я, посмотрев вслед его грузной фигуре, снова испытала желание заткнуть уши и убежать, но, вспомнив, что в кошельке лежат последние сто рублей, решила остаться. Открыла газету: незнакомые слова заплясали у меня перед глазами. Сколько квартир, домов по разным ценам. Как во всём этом можно сориентироваться?! Я посмотрела вокруг: все агенты говорили по телефонам; лишь парочка мужчин с умным видом изучали свои ежедневники. Я попыталась углубиться в газету, но обрывочные фразы со всех сторон назойливо лезли в уши:

«К сожалению, эту квартиру не показывают сегодня, хозяева на дачу уехали».

«Да, «Проспект Мира» можно посмотреть».

«В каком районе предпочитаете купить?»

«Нет, ванна не сидячая и туалет большой».

— Окна на улицу, а что вы хотите за такие деньги? — рявкнула, сердито бросив трубку, моя соседка, женщина лет сорока и бросила на меня взгляд, словно ища во мне поддержку.

— А это плохо, если окна на улицу? — робко спросила я.

— Конечно, шумно очень, отсюда и цена низкая, — фыркнула она, — А ты, что новенькая?

Я кивнула.

— И никогда не работала раньше?

— Нет, — ответила я. — А сложная работа?

— Сумасшедшая, с телефоном не расстаюсь. Муж на развод подал, говорит: со мной жить невозможно. Звонки даже ночью. Так что подумай, может, не стоит и начинать? — Она опять потянулась к телефону: — Надо позвонить.

— Володя, ну что, будете брать двушку на Войковской или я другому клиенту покажу?

Я посмотрела на Лену, она выглядела растерянной. Неразвёрнутая газета так и лежала перед ней.

— Наташ, а в чём работа заключается? — спросила она.

— Пока не знаю, но говорят, что очень нервная, даже мужья уходят, — хихикнула я.

— Я не замужем, — развеселилась Лена. — А ты?

— Я тоже, — ответила я и повернулась к своей соседке, которая сердито бросила трубку.

— Ну как берёт? — поинтересовалась я.

— Да козёл он, десять вариантов ему показала, а ему всё не нравится, — она достала зажигалку из сумки. — Покурю, надо успокоиться.

Через полчаса Александр Иванович принёс распечатки: одну положил передо мной, другую перед Леной.

— Работайте, — сказал он.

— А делать-то что? — в который раз спросила Лена.

— У соседей спросите, — буркнул он. — У меня переговоры начинаются, — он важно выплыл из комнаты.

Мы посмотрели друг на друга, и я заметила, что глаза у Лены покраснели от обиды.

— Почему до нас никому нет дела? — спросила она.

— Не волнуйся, — попыталась я её успокоить, — сейчас придёт моя соседка, и я узнаю, что надо делать.

— Я больше не могу, — заканючила Лена. — У меня голова начинает болеть от этого шума. Как здесь люди работают?!

Я углубилась в распечатку, пытаясь разобраться в незнакомых сокращениях. «Не думаю, что так сложно продавать квартиры, — утешала себя я. — С первой зарплаты можно купить новые туфли и куртку для Насти».

После перекура соседка явилась в лучшем настроении, и я воспользовалась этим.

— Не могли бы вы подсказать, что с этим делать? — я показала распечатку.

— Дай глянуть, — она вырвала лист у меня из рук. — Вон чего захотел? — Ну, конечно, да нет таких цен в этом районе. Не стоит даже начинать этим заниматься, это несерьёзный клиент, — сказала она мне и бросила листок.

— А как вы это поняли? — спросила я, тоже начиная терять терпение.

— Ладно, смотри! Объясняю один раз, — начала агентша учительским голосом. — Вверху распечатки имя клиента, который хочет купить квартиру. Вот смотри: — она провела длинным ногтем — Иванов Пётр, — это его контактный телефон, он желает купить двушку…

— А что такое двушка? — спросила Лена, прислушиваясь к разговору.

— Двухкомнатная квартира, не перебивай, — поморщилась она. — Иванов Пётр желает купить двухкомнатную квартиру за тридцать пять тысяч долларов в районе метро Пражская, а квартиры там стоят не меньше сорока, а ещё он хочет большую кухню, кирпичный дом, не первый этаж, а это стоит ещё дороже, — она задумалась, — тысяч на пять. — Я же говорю козёл, они все козлы, — она посмотрела на меня сочувственно.

— Что же мне делать? — спросила я, совсем растерявшись.

— Позвони и