работу.

      Года  два  мы  прожили  относительно  комфортно,  но  потом  судьба  снова  стала  нас  с  мамой  'пробовать  на  зуб'.

      В  то время,  в  столице  начали  плодиться  всевозможные  фирмы  и  фирмочки - соответственно,  появилась  конкуренция  на  арендуемые  площади  под  офисы.  Цены  росли.  Так  как  платить  лишние  деньги  за  престиж,  в  виде  нахождения  офиса  в столице,  желали  не  все  фирмы,  то  некоторые  из  них  двинулись  в  близлежащие  к  столице  населенные  пункты.  А,  вследствие  того,  что  наш  городишко,  как  я  уже  говорил,  находился  не так далеко  от  столицы,  то  и  к  нам  начали  перебираться  некоторые  офисы.

      Через  некоторое  время,  все  более  или  менее  приемлемые  помещения  были  заняты.  Вот тогда,  в  зависимости  от  щедроты  спонсорских  подачек,  администрация  нашего  городка начала  вытеснять  на  улицу  всевозможные  организации,  сначала - общественные,  а  затем,  и  некоторые  другие.  Так  настал  момент,  когда  дело  дошло  и  до  здания  краевого  музея.

      Разгорелась  ожесточенная  свара  между  чиновниками  и  общественностью,  но,  как  и  в большинстве  других  случаев,  победило  чиновничество.  Спонсоры  подперли  их  обещанием,  в  будущем,  построить  более  красивый  и  более  современный  музей,  а  так  же  посулом  оплаты,  части  работникам  музея,  зарплаты  аж  до  того  радостного  момента.  После  таких обещаний - общественность сдалась.

      Мама  сподобилась  попасть  в  список  'счастливчиков',  т.е.  тех,  кому  собирались  платить  зарплату.  Но,  через  некоторое  время,  ей  пришлось  устроиться  еще  на  одну  работу.  Тех денег,  что  платили,  хватало  только  лишь  на  оплату  коммуналки,  да  и  то - в обрез.  Но  не подумайте,  что  это  была  благотворительность.  Тем,  кто  получал  эти  копейки,  пришлось  растащить  фонды  музея  к  себе  по  домам - для  ответственного  хранения.  Так  что,  в  бывшую  комнату  отца,  переехал  весь  литературный  архив  музея.

   Как то, одним из вечеров я бился над решением очередной задачи. Просидев над ней без отрыва часа четыре понял, что нужно прерваться и немного развеяться. Требовалось сбить мозг с накатанной колеи. Решение было где-то рядом, но ухватить его никак не получалось. Поэтому после нескольких неудачных попыток, придумать, что-то стоящее я решительно встал и пошел в комнату с книгами.    Я и раньше так делал. Помогало. Просто брал первую попавшуюся книгу и начинал вдумчиво ее читать. Именно вдумчиво, что бы понять что же там написано. Если не сосредоточиться то мозг легко съезжал на старую колею. Вот тогда то и произошло событие полностью перевернувшее мою жизнь. Было уже темновато и когда я зашел в комнату пришлось включить свет. Лампочка сильно вспыхнула и громко хлопнув потухла. Некоторое время я простоял чертыхаясь и промаргиваясь, а когда зрение пришло в порядок, то увиденное привело меня в ступор. На одной из полок стояло два толстых тома корешки, которых светились мягким светом, чуть зеленоватого оттенка. Естественно я решил проверить, что бы это значило.

       Именно  это  событие  и  стало  началом  моих  приключений...

     Глава 1.

   Вот уже больше месяца я изучаю какой-то  язык, а именно - язык, на котором  написаны   найденные книги.  Одна из книг оказалась букварем, хотя правильнее ее нужно признать учебником по языку. Вторая тоже была учебником, но вот по какому предмету - я так еще и не понял... Хотя некоторые подозрения у меня уже были. Именно эту книгу я открыл первой. Сначала - ничего не понял... Тормознул меня совершенно микроскопический текст, даже мельче, чем в знаменитых сносках по договорам кредитования. Но как только я напряг зрение и попытался рассмотреть первую строчку - она вдруг увеличилась в размерах, как бы выплыв из плоскости страницы. От неожиданности я чуть не выронил книгу из рук. Я оторопело моргнул -  строчка снова вернулась к своему исходному размеру... Приготовившись и, понимая, что дальше произойдет, я снова сосредоточил внимание на тексте первой строки. Строка снова всплыла, увеличившись до разборчивого состояния, но буквы были непонятными. Чем-то они напоминали клинопись, но были какими-то более округлыми. На некоторых страницах попадались какие то чертежи, в основном, состоящие из различных геометрических фигур. При сосредоточении внимания на этих чертежах - тоже происходило их увеличение. Но не только... Чертеж очищался и, в оставшейся рамке, поочередно возникали ранее виденные фигуры. И не просто возникали, а двигались, уменьшались, увеличивались... и все это мельтешение происходило до тех пор, пока чертеж не принимал первоначальный вид. Поигравшись некоторое время с этой книгой, я взял вторую. Самым подходящим аналогом этой книги был 'букварь': простые картинки и написанные рядом слова. Преподнесение материала было на уровне 'для самых тупых'.

   Например, шла череда картинок, на которых были изображены разнообразно одетые люди - мужчины, женщины, дети, старики - и рядом с ними было напечатано одно и тоже слово. Лично я  понял, что это слово - 'человек'. Далее шли одни мужчины, обозначенные тоже одним и тем же словом. И так далее... Около трети книги занимало изложение в таком же духе. Деревья, кусты, трава, цветы, дома, дворцы... Но общий принцип оставался неизменным: сначала представлялось общее понятие - например, дерево, потом оно дробилось на конкретные деревья, далее, если существовало какое-либо сообщество этого понятия, приводилось и оно, в данном случае -'лес'.

   Потом пошли глаголы и описание каких-либо действий. Например, относительно человека - ходьба, бег, ползание, прыжки и т. д. Здесь картинки были типа мультика в формате комиксов. Схематично, но вполне понятно. Работало это так же, как и в первой книге, при сосредоточении внимания на картинке - она оживала и показывала соответствующее слову действие. Кроме того, при сосредоточении внимания на слове, помимо его увеличения в размере, в голове раздавался голос, который, как я понял, проговаривал это слово. Что интересно, но после третьего или четвертого повторения - это запоминалось намертво. Как ни странно, но сама азбука давалась почему-то в конце этого 'букваря'. Именно на последних страницах я нашел, собственно, азбуку. Писался символ, а рядом - слова, в которых  он был первым. Как всегда при сосредоточении внимания, на каком-либо символ в голове раздавалось его звучание. Сначала я думал, что при троекратном прослушивания смогу легко их запомнить, но не тут-то было - оказалось, я должен был этот