Елена Нестерина МАЛЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК НАШЕЛ ПУЛЕМЕТ

Глава I Люблю я мух толченых

— Сереженька, внучек, пора вставать!

Сережа нехотя приоткрыл один глаз и посмотрел на часы. Всего-то двадцать минут одиннадцатого. Можно спать и спать. А чем ещё заниматься в деревне, если на улице стеной идет дождь, а в доме вообще нет никаких развлечений, достойных продвинутого одиннадцатилетнего мальчика?

— Вижу, проснулся! — Бабушка наклонилась над Сережей.

Оказывается, она уже давно присматривалась к нему, и как только он зашевелился и приоткрыл один глаз, шустро подбежала к кровати.

— Вот и славненько! Поднимайся, Сережа, я тебя завтракать жду!

С этими словами бабушка поцеловала Сережу и умчалась на кухню.

По всему дому стоял запах манной каши. Принюхавшись, Сережа сморщился и спрятался под одеяло. Дело в том, что он ненавидел манную кашу. Вот и сейчас Сережа очень хорошо представил себе то, что должен был съесть посреди тарелки возвышается, как айсберг, белая холодная комковатая каша, политая противным тепленьким киселем.

— Бя-я-я! — ежась и брезгливо поводя плечами, Сережа поднялся.

— Вот и молодец, внучек, — радостно пела бабушка, — одевайся, умывайся и за стол!

Но умываться в такой холод у Сережи не было желания. Он, поплевав на кулаки, потер глаза и направился на кухню. С трудом проглотив несколько ложек каши, он с ненавистью отодвинул тарелку.

— Не буду!

— Сережа, ну тогда молочка попей! — бабушка убрала тарелку и подставила кружку молока. — Молочка с булочкой! Сдобная булка, свежая! Молочко тоже свеженькое, кипяченое!

Булка действительно оказалась вкусной, её Сережа съел в один момент. Взял кружку с молоком, отпил немного, но тут же бухнул её на стол — сверху плавала толстая желтоватая пенка! Противная и плотная, точно клеенка. Она ту же юркнула Сереже в рот. Еле-еле он успел пенку выплюнуть.

— Тьфу! Гадость! — ни под каким пытками Сережа не согласился бы проглотить этот отвратительный кусок клеенки. — Не хочу я кипяченое молоко! С пенкой с этой мерзкой!

— Сережа, да что ж ты тогда будешь кушать! — растерялась бабушка. Ведь я борщ-то ещё не сварила! Давай я тебе пока мяска из бульона вытащу!

— Не буду я никакое мяско! — буркнул Сережа, вылезая из-за стола. — И вообще есть ничего не буду!

Бабушка долго ахала и гремела посудой. Сережа уселся у окна. На улице дождь, казалось, даже усилился. Сережа вздохнул. Делать в деревне ему было явно нечего.

Шёл второй месяц летних каникул. В июне Сережа отдыхал в замечательном летнем лагере «Ромашка». Родители делали в квартире ремонт, долгожданная поездка на море из-за этого откладывалась. И Сережу привезли к бабушке Матрене Петровне. Обещали забрать, как только ремонт закончится. Но Сережа готов был сбежать отсюда при первой же возможности. Во всей деревне не оказалось никого, с кем можно было бы поиграть. Только две сопливые девчонки дошкольного возраста, да трое местных пацанов лет четырнадцати, которые катались на мотоцикле, курили, вели себя как взрослые и на Сережу не обращали внимания. Двоюродный брат Сашка, с которым они так весело провели в деревне прошлое лето, в этом году не приехал. Его отец, бабушкин старший сын, сообщил только, что внука к ней не везет, потому что строят они себе дом, большой и красивый, недалеко от Москвы. Сашка помогает на строительстве.

«Дом построит, станет натуральным буржуем, вообще зазнается, не приедет, больше не поиграем….» — думал Сережа. И считал, что лето испорчено.

— Сереженька, не сиди около окна — не дай Бог, продует тебя опять! послышался голос бабушки.

— Не продует! — рявкнул Сережа.

— Как не продует! — бабушка подошла поближе и погладила Сережу по голове. — В окне щели, вон как задувает… Ведь только второй день, как у тебя температуры нет. Зачем же тебе опять простужаться-то, маленький мой?

Сережа ничего не ответил, только недовольно дернул плечом, сбрасывая бабушкину руку. Его злило это сюсюканье.

— Маленький, маленький… — пробормотал он. — Я не маленький, я в шестой класс пойду. Нечего со мной сюсюкаться!

Бабушка в испуге отскочила и скрылась на кухне. А Сережа вновь уставился в окно. Тоскливая картинка предстала перед его глазами. Ухабистая деревенская дорога утонула в лужах, по которым отчаянно лупил дождь. И никого на улице, просто ни души. Как будто в этой деревне не живет никто…

Вертелось у Сережи в голове. В лагере он услышал множество стишков: и таких, и похлеще. Все они казались Сереже очень веселыми. Запоминались стишки на удивление легко. Сережа с большим трудом учил стихи, которые задавали в школе. А эти веселые гадости — только услышал и тут же запомнил! Даже напрягаться не надо.

Сережа подкрался к бабушке.

Рявкнул он ей на ухо.

— Ой батюшки! — бабушка подскочила и едва не опрокинула на себя сковородку с жареным луком. — Ай, Сережа, да разве так можно? Ты что ж орешь как ненормальный? Напугал до смерти!

Сереже понравился произведенный эффект. Он самодовольно улыбнулся и заглянул в сковородку.

— Бабушка, что ты там жаришь? — спросил он, но тут же брезгливо сморщился. — Фу, лук! Гадость какая!

— Это в борщ, Сереженька, — сообщила бабушка, — ко мне подруга сегодня придет, Антонина Тихоновна, буду вас борщом угощать, и чаем! Вон сколько булочек я напекла!

Сережа с ужасом подумал, что ему придется терпеть бабкину подругу, которая наверняка окажется противной, суетливой и въедливой старушонкой, будет совать свой нос куда не надо и поучать.

— Я с луком борщ не буду. — заявил Сережа и напел, глядя в кастрюлю с бурлящим борщом:

— Сережа! — на этот раз бабушка не выдержала и огрела внука по спине половником. — Вот уж что гадость! А не борщ! Да где ж ты таких песен наслушался?

— Отстань, ба. — отмахнулся Сережа. — Где надо, там и наслушался. Я лучше пойду погуляю.

— Нет! Не пойдешь! — бабушка решительно загородила ему дорогу. Только что болел, ещё не выздоровел! Посиди дома ещё денек!

— Не хочу…

— Да куда ж ты пойдешь, на улице дождь как из ведра!

— Гулять!

— Ишь! Приспичило… — бабушка усадила Сережу за стол и налила бокал горячего чая. — Выпей чайку, раз не завтракал. А дождь закончится — и гуляй сколько хочешь!

Выпив чаю, Сережа уселся с ногами на диван, включил