Юрий Нестеров
РЫЖИЙ
Его волосы, черные как смоль, уже начали редеть и выцветать на висках к тому дню, когда объявили о Машине Времени.
Впрочем, никакой машины — разве что во вмиг измочаленном пираньями пера клише — не было.
Вначале была гипотеза о кварках — зодчих всего сущего, мчащих с произвольной скоростью в любую сторону по темпоральной оси. Таким образом, толковали безумные потомки Нильса Бора, секрет движения нашего мира во Времени прост: в «нашем» краю Вселенной суммарный вектор скоростей частиц, летящих в прошлое, секундой короче аналогичного вектора противоположного направления. Чистая случайность! Даже флуктуации имеются — вспомнить лишь, сколько продвинутых стран начинали вдруг, к примеру, жечь книги, сбираясь в свой поход в средневековье… История, говорил Боконон, читай и плачь…
Потом серьезные дяди предложили попробовать изменить разницу скоростей для какого-нибудь объекта. Шахты с баллистической ракетой, например, уточнили они. Попробовали. Одна держава, поднатужась, собрала генератор с небоскреб и, обесточив на сутки целое полушарие, сумела послать на наносекунду назад перегоревшую лампочку. После чего перемещение во времени перестало составлять государственную тайну.
Посмотрев теленовости, Рыжий прикупил в киоске пива и постучался к соседу.
«Я!» — крикнул он, упреждая традиционный с некоторых пор меж жителей Babelбурга вопрос. На площадке царили обычные смрад и сумрак; внизу звучно мочились на перила. Антрополог погремел засовом и приоткрыл железную дверь.
«Разговор есть», — шепнул Рыжий, показывая влажные коричневые донышки.
«Хвоста не было?» — спросил Антрополог, отдавая свою долю раковине.
Железный был человек: бросил пить — самостоятельно, безо всякой, как он выражался, зомбификации; бросил, хоть и поздно вроде стало переходить на боржоми — жена уже вернулась к маме; бросил, но от приятелей требовал, чтоб для серьезной беседы приходили со спиртным, половину коего он тут же твердой рукою сливал в канализацию. «Конспирация! — шипел он. — Пусть лучше _они_ думают, что мы квасим…» Кто такие «_они_» Антрополог не расшифровывал, но приятели его (сами все сплошь с задоринками в поведении) не протестовали, хотя вот Холмс, например, ядовито утверждал, что в унизительных экзекуциях А. этилосодержащих жидкостей присутствует элемент личной мести. Впрочем, Рыжий в умозаключениях Холмса тоже находил сей элемент, поскольку Холмс, дорожа реноме великого сыщика, покупал исключительно бренди.
«Как обычно, — ответил Рыжий. Он отыскал в телевизоре футбол и сделал звук погромче: еще один, по Антропологу, атрибут важного разговора. — Ты уже слышал об Эксперименте Века?»
«О котором?»
«О последнем. Со Временем».
«Исторический матч! — сказал репортер. — Если мы сегодня выиграем, а Ватикан завтра разгромит немцев, то, может быть, наша сборная полетит на Чемпионат в будущем году!»
«Ерунда, — бросил Антрополог. — Очередная гора родила очередную мышь, о чем в очередной раз гордо оповестили весь белый свет».
«Получает мяч на своей половине поля…»
«Погоди, — возразил Рыжий, отпивая прямо из горлышка, — это же только первый шаг…»
«Первый и последний, — отрезал Антрополог. — Ты думаешь, что _они_ допустили бы утечку информации, будь у _них_ хоть, как там… нанопроцент вероятности следующего шага?»
«Кто — _они_?»
«Теряет, теряет мяч… Что ж, будем искать!»
«_Те_, кто допустили утечку».
Нет, все-таки стальной был человек.
«Посуди сам. Рождение фундаментальной частицы есть стохастический процесс, рассуждают _их_ ученые, следовательно — нереально произвести на свет кварк с заданными свойствами. Остается неким полем схватить за загривок уже готовую частицу и ткнуть ее рылом в противоположную сторону. Отлично, трут руки яйцеголовые: энергии у нас — что у дурака махорки. Прилагают поле… Кстати, по моим прикидкам, сил его держать им хватило на полнаносекунды. Все кварки, нацеленные в Будущее, поворачивают в Прошлое, а их антиподы — наоборот…
Слышал анекдот про двух ковбоев, на спор наевшихся дерьма и оставшихся при своих?»
«Еще в детстве», — сказал Рыжий.
«Веселое у тебя было детство, — сказал Антрополог. — Тебя, кстати, там Рыжим прозвали?»
«Там».
Свою любимейшую присказку: «Я что, рыжий что ли?» — он разлюбил, когда его начали дразнить Рыжим.
«Раньше, раньше надо было пасовать», — заметили из телевизора.
«Можно поворачивать отдельные частицы», — предложил Рыжий неуверенно.
«Длинная скамейка запасных! Конца не видно…»
«Слушай, давай его выключим, а?»
«А я не согласен», — быстро сказал комментатор, но Антрополог, буркнув:
«Дело твое», — заграбастал пульт и нажатием пальца обезъязычил репортера.
Тишина сперва показалась абсолютной, но вот всплыла в ней невнятная брань соседей за стеною, потом прощальный звон капель, бьющихся вдребезги о раковину на кухне… Баба Мотя, филерша-общественница, завозилась в вентиляционной трубе, обеспокоенная внезапным уменьшением децибел в контролируемом помещении.
Бабы Моти Антрополог не опасался, даже, похоже, уважал силу ее стремления быть в курсе приватных сторон общественной жизни подъезда. В своем стремлении бабка упросила как-то внука — в детстве большого шалуна, а ныне уважаемого человека, депутата и киллера по кличке Мат Харя — добыть ей веревочную лестницу, с которой так удобно карабкаться по вентиляционной шахте от квартиры к квартире.
«А кто их тебе отделит? — спросил Антрополог. — Демон Максвелла?»
«Свят! Свят! Свят!» — трижды перекрестилась бабка в квадратной тьме бетонного короба.
«Выходит, тупик?» — сказал Рыжий уныло.
Он поставил пустую бутылку на пол.
Антрополог посмотрел на друга и улыбнулся.
«Тупик — открывай вторую, — посоветовал он. — А что, очень хочется… путешествовать?»
«Очень», — признался Рыжий.
«На х**!» — громко и отчетливо сказали за стеною.
«Сила без ума губит многих… сильных, — сказал Антрополог. — Один наш академик (не из нашего подъезда — из нашей страны) заметил как-то — когда все желающие взлететь истово махали руками — что человек полетит, опираясь не на силу своих мускулов, но на силу своего разума… Умнейший был мужик».
«Знаю, — сказал Рыжий, — Циолковский».
«Сам ты… Хюйгенс, — сказал Антрополог, отворачиваясь к телевизору. Как найдешь фамилию, так и продолжим. А сейчас давай футбол смотреть. Какой там у нас счет-то?»
«По нулям!» — мстительно объявил реабилитированный комментатор.
* * *
Перемещаться во времени можно, объяснял Антрополог в следующий раз. Сия
