неладное.

Миновав орбиту Плутона, Венца Мадр перешёл на аккумулированное время, которое использовалось в качестве топлива. Манфред поувял, всё дивился, почему это, мол, корабль так швыряет? Чего ему стоило сохранить улыбочку на лице, когда я ехидно объяснил, что такие космолёты, как наш «Поросёнок», путешествуют по кривым времени нерегулярной сгущённости, в то время как более приличное топливо предназначено для могучих двигателей галактических крейсеров. Венца Мадр из кожи вон лез, чтобы смягчить толчки. Манфред, опытный спортсмен, вскоре приспособился к качке. Напрасно я надеялся, что новичок помучается космической болезнью и утратит репутацию стопроцентного супермена. Он проводил большую часть времени у экрана пластивидения и всё крутил старые записи. Алёна сидела рядом, касаясь Петра щиколоткой, и рассказывала ему, где мы были и что видели, Манфред оказался очень любопытным, спрашивал о славных корифеях «Галактических исследований» и пришёл в восторг, узнав, что мы начинали с Харрисоном.

— Харрисон! Это мой идеал! Я до сих пор ношу с собой его фотографию… — Вытащив из кармана портрет, он с благоговейным видом показывал всем его. Никто не сказал, что мы были с Харрисоном на «ты» и что однажды на обратном пути, сделав остановку на Ганимеде — там как раз проходил съезд эмансипированных женщин в гостинице «Голубая звезда», — мы… Ладно, оставим старые истории.

Время шло быстро и приятно, вскоре позади осталась граница четырёх, а потом и пяти тысяч, и Венца начал тормозить, поскольку на отметке шести тысяч предполагалась первая остановка. Мы с Ондрой Бурианом установили по всей трассе полёта Фукуды трансляционные автоматы. Самое трудное — закрепить такой автомат, чтобы он не затерялся в безвоздушном пространстве. Кто имел дело с этим, поймёт, о чём я толкую. Вдобавок тамошняя область не исследована в отношении гипергравитации. Но Венца Мадр — настоящий кудесник, он помог найти отличную гравитационно-временную аномалию стабильного типа, на которую можно было опереться. Сюда через пару дней прилетит Фукуда, произнесёт обращённую ко всему населению Земли речь по случаю преодоления ещё одного порога человеческих возможностей и почтит память павших героев космоса. Это будет шикарная речь. Фукуда мастак держать речи, расцвеченные изысканно-восточными оборотами. Только начнёт, и как будто водопроводный кран повернули: из глаз миллиардов пластизрителей текут слёзы. При одном условии: что трансляционный автомат будет перед этим установлен нашей Профкомандой.

Манфред высунулся было с какими-то идеями насчёт закрепления автомата, но Ирка осадил его. Впервые за весь полёт. Поумнел, что ли, видит, какую змею пригрел на груди? Лучше поздно, чем никогда, и чем раньше образумится режиссёр, тем лучше. За шеститысячной границей тянулась галактическая пустыня. Звёздные карты оказались ни к чёрту, ведь на них были обозначены лишь самые крупные и важные объекты, совершенно бесполезные для пластивидения, поскольку к ним и приблизиться-то нельзя, не то что снять весёленькое шоу. Ирка Ламач созвал всех на совещание, которое называется летучкой, а почему — никто не помнит.

— Надо бы хорошенько оглядеться. Есть идеи? — И он повернулся к Алёне — большой специалистке в этой области.

— Жуткое место, — сказала она, — пёс и тот с тоски подохнет. Мы можем действовать в пределах двадцати пяти парсеков, на большее средств нет. Но, судя по всему, в этом секторе нет ничего, что стоило бы выеденного яйца.

— А, скажем, та нейтронная звезда? — Ирка задумчиво постучал по карте, составленной компьютером наспех.

— Зрители на смех поднимут, — возразил я, — нейтронная звезда проходила минимум пять раз, последний — с Харрисоном на планете Пяти тайн.

— Отличное место — планета Пяти тайн, — подал голос Пётр Манфред, — коммодор Харрисон в тот раз получил Бриллиантового Орла Галактических исследований.

— Да, третьего по счёту, — подтвердила Алёна, — но до чего ж трудно было выбить его у Совета. Старый трюк: награда превратит провал в успех. Но Фукуде Совет просто так Орла не даст, у него их уже четыре.

— Четыре Бриллиантовых Орла, — прошептал побледневший от волнения Манфред, — обалдеть можно…

— Ладно, поехали дальше, — нетерпеливо прервал Ирка, — имеется одна чёрная дыра, облако праматерии, угасающая сверхновая система из пяти звёзд. Планеты какие-то мотаются.

Не удержавшись, я зевнул. Сонная выходила летучка.

— А как вам нравится этот белый карлик? — предложил Манфред. — Семь планет на орбите. — Голос у него слегка дрожал. Он робел. Знал, что это очень важное совещание, хоть и сонное. Таким дураком он не был, чтобы не знать. От летучки зависит успех или провал всей передачи.

— Чего ты ожидаешь от него? — холодно спросил Ирка Ламач. Мы с Ярдой обменялись взглядами. Ага, шеф просёк наконец этого сопляка. Жаль, не перед стартом.

— Может, там найдётся планета земного типа, — позорился Манфред.

— С внеземной цивилизацией, не так ли?

— Совершенно верно! — воскликнул Манфред. Люда Мисаржова добродушно рассмеялась.

— Петя-петушок, что-то тебя занесло. Не читай на ночь комиксы.

— Давайте серьёзно в конце концов, — секс-бомба Алёна на работе превращалась в настоящего мужика.

— А что, идея не из последних… Планета земного типа… — медленно повторил Ирка Ламач.

— Шеф, да ты серьёзно?! — Алёна оглянулась на нас, ища поддержки. Звукорежиссёр Петра Плавецка смеялась:

— Давно я так не веселилась. И во сне присниться не могло, что наяву ещё раз услышу бородатый анекдот о планете земного типа с внеземной цивилизацией. Галактические исследования покончили с зелёными человечками, когда я была ещё девчонкой. Эх, давненько это было, а жаль… — У неё был приятный низкий голос. В молодости она слыла красавицей, она и сейчас выглядела отлично, держала себя в форме.

— Ну и что? — настаивал Манфред. — И мне известно, что профессор Робине доказал, что внеземные цивилизации не существуют. И я знаю закон Иоганссона. Но вот вопрос: кто и когда в последний раз проверял его правильность?

— А не надо проверять, — медовым голосом ответил я, — закон есть закон. Кто полезет в ванну проверять закон Архимеда?

— При супергравитационных аномалиях закон Архимеда не действует, — парировал Пётр. Хитёр, как лисица.

— Что это за аномалии, при которых не действует закон Иоганссона?

— Не знаю. Надо разобраться.

Что на это скажешь? Тут шеф должен поставить точку, затем он и нужен. Выгнать Петра Манфреда за дверь. Летучка устраивается для взрослых, которые совещаются о серьёзных делах. К общему изумлению Ирка Ламач