- 1
Евгений Нечаев МЕРА РАЗУМНОСТИ
Зал Совета Единения напоминал огромный амфитеатр. Именно такое сравнение пришло бы в голову разумному с третьей планеты маленькой желтой звезды на окраине галактики. Тем паче, что сегодня члены Единения собрались обсудить прием человечества в лоно великого содружества десятков рас. — Прошу всех ознакомиться с выдержкой прошлых материалов, — прозвучал голос председателя, невысокого гуманоида. На огромном экране амфитеатра и на личных экранах посланников высветились основные события, которые должны были убедить их в готовности человечества вступить в Единение или его ущербности.Несколько сотен высоких и сильных землян стоят в узком проходе, а на них взирают отроги равнодушных скал. Ветер треплет красные как их кровь плащи, и восходящее солнце заставляет блестеть начищенные наконечники копий. На другой стороне раскинулся красочный лагерь в котором в сотни раз больше бойцов. Но воины стояли спокойно. — Они погибли? — спросил костистый алтарец, не дожидаясь окончания. — Все, — подтвердил председатель. — Они дали слово, что не уйдут с ущелья, и сдержали его, хотя прекрасно знали, что помощи не будет, и основные силы выбрали другое место для сражения. — И они остались? — продолжал алтарец. — Именно, остались. И сражались. В молчании собрание досмотрело сцены полные крови и боли. До последнего кадра, когда после отказа выдать своего предводителя, глава противников воинов в красных плащах приказал закидать небольшую горстку стрелами. Сюжеты менялись один за одним. Воин в измятых латах, отразивший множество атак дабы человек которому он дал клятву верности мог спастись и спасти других. Абордажная схватка, и последний из защитников корабля бросающийся живым факелом в пороховой трюм. — Это были примеры по классу 1–1, — председатель старался соблюдать нейтралитет, хотя это было и сложно. — Теперь предлагаю другие наблюдения. На мониторах возникло изображение двух кораблей. А неподалеку, схематично обозначены шесть других, крупнее первых. — Эти два корабля могли остаться в порту до конца войны, но они вышли против шести других, каждый из которых был сильнее. Председатель замолк, давая слово документальным кадрам. Громыхали орудия, и падали люди пронзенные кусками металла. Но не отступали, а стреляли в ответ. Стреляли пока были снаряды и пока были те, кто мог зарядить пушку, направить ее и выстрелить. Мониторы потухли. — Я благодарю Защитника за столь яркие и прекрасные доказательства, — председатель все еще пытался держать нейтралитет, хотя все яснее склонялся на сторону защиты. — Как я понимаю Обвинитель обойдется лишь формальными доказательствами, и мы приступим к голосованию? — К сожалению, — поднялся Обвинитель, — мои доказательства слишком весомы, чтобы быть формальными. По залу покатился недоверчивый говор. — После последнего события показанного защитой, — продолжил Обвинитель, произошло крупное изменение… Мониторы вновь загорелись и десятки глаз прикипели к изображениям.
— Этого не может быть, — прошептал Защитник. — Как они могли так опуститься? Опуститься до ТАКОГО?!! — К сожалению смогли, — мрачно подтвердил Обвинитель. — Они установили аксиому сверхценности человеческой жизни в масштабе много превышающим необходимый уровень. Теперь эта аксиома доминирует в психике жителей единственного политического сверхобъединения на этой планете. — Неужели они пошли на это? Зачем? — Государство внедрившее ЭТО, — с омерзением выговорил последнее слово Обвинитель, — получило временно преимущество. Вдобавок провозгласив тезис, о бессмысленности продвижения к идеальному обществу. — Бессмысленности? — поднялся суахар, чья раса славилась высокой эмоциональностью. — Как может быть бессмысленно общество построенное на Духовной Идее? Они тоже должны руководствоваться идеей… — Она у них есть. Получение в жизни как можно большего материального блага, единолично для себя. — Только материальных благ? — переспросил председатель. — Вдобавок к удовлетворению физических потребностей. Услышав это суахар демонстративно выключил свой монитор. — У них, — все тем же равнодушно-страшным голосом продолжал Обвинитель, — все поступки трактуются исключительно на животных инстинктах и половых потребностях, с исключением того, что получает разумное существо в процессе Восхождения. Чести, Достоинства, Мужества, Самопожертвования… — Простите, — Защитник похоже ухватил спасительную соломинку. — Но там возникли два течения, — он заглянул в справочник. — Национал-социализм и коммунизм. Оба весьма сильны и базируются на Духовной Идее. — Они проиграли, — безжалостно обрубил Обвинитель. — Национал— социализм был уничтожен физически, а коммунизм экономически. — Но Идеи? — Идея коммунизма из-за экономического проигрыша была представлена как ошибочная. Со второй они справиться не могут, а потому попросту запрещают. — И что же делает это… С позволения сказать, государство? — Насаживает свою идею животного существования на всей планете, и весьма успешно. Хотя, и встречает некоторое сопротивление. Но оно слишком мало, и подавляется военной мощью. — Не Идеей? — А идей и нет. Они давят силой. Силой заставляя не желающих возвращаться в животное состояние. Когда кроме тебя, твоего желудка и необходимости размножения ничего нет. — Какое там, сейчас состояние? — совершенно тусклым голосом спросил Защитник. — Начались открытые агрессии против непокорных. Бомбежки, высылка войск, провоцирование локальных войн.
Первым серой клавиши коснулся Защитник. Потом на всех мониторах Планету закрыли серые пятна. Председатель поднялся для заключительного слова: — Единению уже известны подобные примеры. Примеры когда личность ставила себя выше племени, рода, государства. Мы знали цивилизации провозгласившие. Предавай если хочешь жить, не знай правил ибо ты в центре мира, живи только для себя. Мы знали. Все эти ждал коллапс и саморазрушение. Когда никто не может отдать свою жизнь за Идею, это духовный коллапс. Учитывая уровень развития ядерной технологии коллапс будет фатальным. У общества которое построено только на материальных благах нет будущего. Все поднялись. — А теперь я предлагаю почтить память обреченной расы молчанием скорби.
Март 2002 г.г. Усть-Каменогорск.
- 1