братом. Он заявил, что видел оборотня на юге, человека с шерстью на теле и головой волка. Эта история была у него одной из любимых, и я не знала, можно ли было верить в то, что он его видел и выжил.

Он решил, что хотел приключений и своим детям, и он был рад отпустить Малкольма на юг, когда тот попросил. Похороны Эйлсы добавили мне стремления отправиться в свое путешествие. Я не хотела умереть, ничего не увидев. Я не могла это допустить.

- Наконец-то. Мы думали, ты и себе решила выкопать могилу, - рассмеялся Мунро, но папа стукнул его, и смеялась уже я.

- Не говори сегодня так при маме, - сказал он, хмурясь, хотя злости в его глазах не было.

Моя смертность и угроза смерти за годы стали темами шуток в семье. Только смехом можно было мириться с жестокой реальностью.

Малкольм часто говорил: «Морвен, ты так долго спала, что мы подумали, что ты умерла», или я, ленясь, говорила: «Не могу мести пол… ведь я при смерти».

Мы шутили и смеялись над этим, и от этого гибель становилась менее пугающей и реальной. Мама всегда присоединялась и грозилась, что заберет мои вещи, когда меня не станет, но не сегодня.

Не пока соседи водружали камни на могилу их дочери. На могилу, в которой в любой день могла оказаться я.

Мама позвала ужинать, и я отодвинула депрессивные мысли и присоединилась к борьбе за первую миску тушеного мяса. После горячей еды я поспешила в кровать, желая скрыться под одеялами от гадкой погоды и таких же мыслей.

  * * *

Я упала на влажную траву, глубоко дыша свежим утренним воздухом. Я ощущала холод росы, промочившей платье, но двигаться не собиралась. Не после того, как взобралась на самый отвесный холм с видом на нашу деревню.

- Не умирай при мне, Морвен, - Глен устроился рядом, смеясь.

- Мечтай, - простонала я, поднимаясь. – Клянусь, этот холм становится все отвеснее с каждым подъемом.

Мы сидели в уютной тишине, пока я переводила дыхание. Мне тут нравилось. Отсюда было видно деревню, людей на фермах, ухаживающих за коровами и овцами. Мы видели маленький рынок в центре, дым поднимался столбами от костров, где жарили мясо.

Было так приятно видеть нашу крохотную деревню, пару десятков домиков и рынок, окруженные бескрайними полями. За деревней было видно дорогу.

Она вела вдаль к городу. Дальше было видно начало Холмов фей и Леса фей на западе. Не самые красивые названия, но они были простыми, потому что не были нашими.

Люди не владели землей в лесу и за озером, там правили феи.

Я ни разу не видела фей, но слышала о них много историй. Хоть мы ненавидели их за кражу детей, истории о них все любили.

Глену нравились истории даже больше, чем моему папе. Потому он стал моим другом еще в детстве. Он захотел узнать подменыша, а потом заявил, что мы – лучшие друзья. Я не спорила.

По словам Глена, феи были сильными, красивыми и жили дольше людей. Они жили в больших замках, у них было больше магии, чем люди могли представить. А еще были феи неба. Никто не видел их на земле, но порой по ночам виднелись яркие огни на севере, и мы знали, что они сражались. Селки, келпи, оборотни и крохотный народец были ниже воздушных фей, по словам самопровозглашенного эксперта Глена.

Некоторые жили на юге с нами в разных королевствах и выглядели почти как люди, но у них была невероятная магия и необычные черты. Оборотни были покрыты шерстью, а крохотный народец был не больше яблока.

Его истории слушать было интересно, как и представлять этих волшебных существ, но я не переставала думать о мрачном.

- Хотелось бы знать, зачем феи воруют детей, - вздохнула я.

- Все хотят, да? – ответил Глен, почесывая рассеянно бороду.

Когда он начал отращивать рыжую бороду, он начал очень гордиться собой.

- Было бы прекрасно просто прийти и потребовать ответов. Какая-нибудь фея могла бы рассказать нам. Они ведь должны любить людей?

- Некоторые так говорят, но мы знаем и истории, где их любимое блюдо – суп из человека, - Глен рассмеялся. – Хотелось бы знать еще и потому, что это была бы отличная история.

- Эта история была бы интересной. Морвен и Глен пересекают Холмы фей, чтобы получить ответы, - воскликнула я, размахивая руками, словно перед зрителями.

- Да… пожалуй.

Мы повернулись друг к другу с хитрыми улыбками. А если так и сделать? Пойти на север к королевствам фей и узнать, что случалось с украденными детьми. Может, удастся даже это остановить.

- Твой папа тебя отпустит. Он ждет, что ты отправишься в путешествие, - воскликнул Глен, вскочив на ноги.

- И твои родители не будут скучать, пока на ферме работают Дугал и Донал. Уверена, они смогут отпустить тебя ненадолго, - я позволила Глену поднять меня на ноги.

- Я буду сражаться с чудищами и злыми феями по пути, а ты улыбкой будешь очаровывать на входе в гостиницы и находить нам еду, - улыбнулся Глен.

Я почти сразу смогла это представить, как мы путешествуем вместе в поисках ответов. Может, мы даже остановим кражи детей, найдем способ предотвратить смерти подменышей в детстве. У нас могло получиться.

Я схватила его за предплечья, посерьезнев.

- Обещай, что мы сделаем это, - сказала я, мне нужно было услышать его обещание отправиться туда и найти ответы на то, что не давало мне покоя всю жизнь.

Глен обхватил мое лицо мозолистыми руками.

- Обещаю.

Глава 2 Морвен 

Бабушка Атол не врала, зима закончилась. Сегодня был мой восемнадцатый фестиваль в честь окончания зимы, и погода была просто идеальной.

Мы проснулись от воя ветра в камине и стука дождя по крыше и дверям.

Глен любил рассказывать о королеве, чье имя никто не знал. Говорили, что она жила за пределами королевств фей, в царстве гор, снега и льда. Оттуда она управляла нашими временами года.

Плохая погода на фестивале Конца зимы означала, что она спала, что зима и темные ночи закончились. У фестиваля не было конкретного дня, для него ждали день с самой плохой погодой. Чтобы убедиться, что королева спит.

- Итак, любовь моя, что ты от меня скрываешь? – спросила спокойно мама, пока резала последнюю репу из кладовой.

Я тихо ругалась, мама всегда знала, когда я что-то утаивала. Я даже думала порой, что в ее крови есть магия.

- Я ничего не скрывала, - упрямо сказала я, - но мы с Гленом подумываем о путешествии.

Мама вскинула голову и уставилась на меня с нечитаемым и немного пугающим выражением. Я густо покраснела. Хоть мы и скрывали это от родителей, мы хотели рассказать все на фестивале. Мы решили, что будет хорошо упомянуть это, когда все радуются грядущей весне и пьяны.

Я серьезно