Лебедев Алексей РИТУАЛЫ РО

— Считаю своим долгом предупредить, — официальным тоном заявил капитан Шторм, — что планета Ро не принадлежит к Содружеству, а ваша лицензия недействительна на Внешних Мирах.

— Я никого не собираюсь арестовывать, — возразил Лев Ивин. — Мне только нужна информация. Так что будем считать это небольшой прогулкой.

— Прогулка… на другой конец Галактики, — проворчал капитан.

— А почему бы и нет? — воскликнул техник Хилл и подмигнул Ивину: — Какое-нибудь новое расследование?

— Нет, Дэн, очень старое…

Планета Ро была открыта недавно. Первая же разведывательная экспедиция обнаружила там примитивную гуманоидную цивилизацию, и с тех пор планета перешла в полное распоряжение ученых-этнологов.

Один из них встречал Ивина и его команду. Это был молодой человек по имени Алан Торби.

— Рад приветствовать знаменитого сыщика, — сказал он, пожимая Ивину руку, — что привело вас в наши края?

— Мне бы хотелось ознакомиться с результатами ваших исследований, если возможно.

— Разумеется, возможно. Хотя в научном мире сейчас большая конкуренция, вам я вполне доверяю. Пойдемте.

Исследовательская станция не была приспособлена к приему гостей — здесь не было ничего лишнего, да и сами обитатели не слишком ценили комфорт. Просмотровый зал, куда этнолог привел гостей, был невелик; одна его стена представляла собой голографический экран, кресла стояли в беспорядке, низкий столик был завален распечатками, вокруг валялись окурки и пепел сигарет.

— Извините за беспорядок, — рассеяно сказал Торби.

— Ничего, — улыбнулся Ивин. — Скажите, сколько человек здесь работает?

— Трое вместе со мной. Остальные сейчас отдыхают, а я дежурю.

— И вы втроем исследуете целую планету? Простите, но мне мало известно о современных методах вашей работы.

— Да, — кивнул Торби. — Сбор информации происходит автоматически. Съемка местности производится со спутников, мобильные роботы доставляют следящие устройства в места обитания аборигенов. Нам остается только анализировать данные и планировать новые наблюдения.

— Вы могли бы показать нам что-нибудь? На ваш вкус.

— Да, конечно, — Алан Торби открыл шкаф и достал оттуда кристалл с записью. — Думаю, вам это будет интересно: ритуалы религии кум, господствующей на планете.

Экран просветлел, и зрителям открылся вид на деревню несколько вросших в землю длинных деревянных бараков. Утреннее солнце золотило верхушки деревьев. Прозвучал низкий звук трубы, и из бараков показались люди. Они были одеты одинаково — в серые штаны и рубахи — мужчины, женщины, дети и старики. Выйдя на деревенскую площадь — утоптанную площадку, где ничего не росло, — они сделали попытку построиться вокруг деревянного помоста. Немного погодя появился человек в красной мантии.

— Жрец, — пояснил Торби. Изображение приблизилось, и все увидели, как жрец взошел на помост и преклонил колени перед двумя идолами — черным и белым.

— Белый сделан из глины, — сказал этнолог. — Это Ленн, символ мудрости. Этимология его имени неизвестна. Имя другого приблизительно переводится как Железный Человек — это олицетворение силы и власти.

Жрец подошел к длинной жерди, торчащей посреди помоста, и под монотонные удары барабанов стал перебирать руками, поднимая на веревке кусок материи ржавого цвета.

— Эта часть обряда — символическое изображение восхода солнца, — объяснил Торби. — Каждое утро они поднимают этот фетиш, а вечером опускают. А вот то, что будет дальше, происходит далеко не каждый день.

Жрец замер между идолами, а затем начал медленно поворачиваться. В какой-то момент он поднял руку, и его указательный палец оказался нацелен на молодую женщину с ребенком. Та, не выказав ни малейшего удивления, подошла и отдала ребенка жрецу. Жрец положил его рядом с собой и, вновь преклонив колени, забормотал что-то.

— Я переведу, — спохватился Торби. — О Железный Человек!.. Великий и могучий… прими нашу жертву… как принял ты тысячи жертв… и тысячи тысяч. И когда твоя священная жажда… будет утолена… ты вернешься к нам… и поведешь в великий поход… в последнюю битву… за прекрасное Завтра…

Ребенок даже не плакал. Под звук барабанов жрец взмахнул ритуальным ножом, и кровь брызнула на его руки, одежду, деревянный алтарь и железного идола, застывшего в зловещей ухмылке. Жрец встал с колен, повернулся к народу и распростер омытые кровью руки в благословляющем жесте. Толпа ответила ему нестройным «ура». Мать кричала вместе со всеми.

— Белому идолу достанутся мозги, — проинформировал этнолог.

— Прекратите! — вдруг рявкнул Лев Ивин. Алан Торби тут же выключил экран и уставился на сыщика удивленным взглядом. Лицо Ивина выражало неподдельную боль и страдание. Однако он быстро взял себя в руки.

— Извините, — сухо сказал он. — Все это слишком напоминает плохой приключенческий фильм. Чем они еще занимаются?

— Ну, — пожал плечами Торби, — жители средней полосы земледельцы. Обрабатывают землю сообща примитивными орудиями и получают довольно скудный урожай. Северные племена живут в основном охотой. Южнее кочевники пасут скот в степях. Вообще, население немногочисленно. Все исповедуют религию кум в бесчисленных вариантах. Иногда племена воюют между собой с подачи жрецов, но дерутся они вяло и бестолково — так же, как и работают. Еще мы нашли развалины нескольких городов, но там давно уже никто не живет…

— И каковы ваши выводы?

— Они очевидны, — развел руками этнолог. — Полный упадок цивилизации. Остается только узнать, с чего все началось. Генетический код местных жителей мало отличается от человеческого, а это значит, что они — потомки колонистов-людей, высадившихся здесь тысячи лет назад. Интересно выяснить, кто они были и откуда.

— Я разрешу вашу загадку, — сказал Ивин. — Я знаю, кто они и откуда. Я даже знаю их язык, хоть он и изменился со временем.

— Вот как? — вежливо удивился Алан.

— Они мои братья, — медленно произнес Лев Ивин. Мысли его были далеко — в далеком прошлом: он пытался представить себе, как это все было…

Звездолет стоял подобно древней крепости, неприступной для всякого зла. На его борту были те, кто не мог поступиться принципами, кто не захотел смириться с поражением, кто среди хаоса и разложения сохранил веру в высокие идеалы и преданность идее — величайшей в истории человечества.

«Мы вернемся,» — думал командир, объявляя старт. Заработали двигатели. В лучах утреннего солнца золотом сверкнула надпись на броне. Звездолет