недоумение видимо, о таких национальностях он раньше не слышал. Дойдя до конца списка, он чуть нахмурился:

— А почему якутов так много, Доктор?

— Считается, что они вообще произошли от немногочисленной группы людей, мигрировавших с юга на север вдоль сибирских рек. Если исходный процент мутантов велик, он воспроизводится и в последующих поколениях.

— Ладно, разберемся, — непонятно заметил мой собеседник и потянулся к гено-географической карте. Я объяснил ему суть условных цветов, и похоже, общая картина вполне удовлетворила Полковника. Для меня же смысл происходящего оставался тайной.

— Можно предположить, что источник мутации жил около четырех тысяч лет назад в степях Южного Зауралья, где-то на территории нынешней Челябинской области. На это указывает сравнительный анализ микросателлитных наборов в ДНК, — сообщил я.

— Правильное место, — кивнул Сергеев. — Аркаим — может, слышали такое название? Такой древний город, его в 87-ом раскопали. А потом и еще восемнадцать поблизости. Целая страна: четыреста километров с севера на юг, сто пятьдесят с запада на восток. Назвали Синташта, «Страна городов». Земля наших предков… Крутые у них были крепости по тем временам!

Такое проявление эрудиции слегка удивило меня. Видимо, загадочные академики просветили своего представителя на этот счет.

Вскоре я официально завершил работу, сдал отчет, получил от заказчиков неплохие деньги и начал потихоньку готовить большую статью на тему проведенного исследования. В моих честолюбивых планах ей отводилось место фундамента для будущей докторской диссертации — тем самым, прозвище, данное мне Полковником, стало бы пророческим. Надеждам этим, однако, не суждено было сбыться — и вестником несчастья вновь стало письмо из Академии.

В нем меня благодарили за проделанную работу, а также за патриотизм и верное служение Родине и… категорически запрещали обнародовать результаты исследований в каком бы то ни было виде, включая Интернет. Возмущенный, я пошел в юридический отдел, где мне показали пункт столь неосторожно подписанного мною договора — действительно, без согласования с заказчиком я не имел права на распространение информации. В расстроенных чувствах я позвонил Полковнику. Тот сказал, что это не телефонный разговор.

— У вас что, государственная тайна? — потребовал я ответа, когда он приехал. — Брали бы сразу подписку о неразглашении!

— А ты бы согласился тогда работать, Доктор? — усмехнулся мой собеседник, нагло переходя на «ты». — Чую, что нет. Ты ведь нас не любишь.

— Верно, не люблю, — буркнул я. — Мог бы сразу сообразить, с кем имею дело. Один президент ваш чего стоит…

— Во-первых, не наш, а всенародно избранный, — возразил Сергеев. А во-вторых, все ты сообразил. Только не хотел себе признаться. Хотелось денег, славы… Вот и продал душу дьяволу, интеллигент несчастный.

— Раз уж пошел такой честный разговор, может объясните наконец, в чем дело? — дерзко спросил я. От возмущения во мне проснулась храбрость.

— Да ради Бога, — добродушно ответил Полковник. — Тем более что по крови ты все равно — наш. Пора подаваться в свою стаю, маленький брат.

Через несколько лет на Землю обрушится эпидемия. Великий Мор. Это будет новая форма одного древнего вируса, что дремал тысячи лет в ледяных могилах — до глобального потепления. И не будет спасения никому, кроме нас — тех, кто несет в себе кровь Прародителя. От него пошел народ избранный. Мы будем править миром во веки веков.

— А все остальные умрут? — уточнил я. Мне пришло в голову, что Сергеев и его хозяева просто свихнулись на почве реваншизма. О чем-то подобном свидетельствовала мечтательная улыбка на лице Полковника и неожиданно изменившийся стиль его речи.

— Нет, не умрут, но изменятся, — хитро прищурился Сергеев. Третья часть — те, кто переболеет, навсегда останутся безвольными зомби. Из них мы наберем себе рабов — пусть гнут спины на благо Великой Ории. Эти ничтожества будут рады стараться для своих «добрых богов» — рабство покажется им раем. Так уже было когда-то, тысячи лет назад, и повторится снова.

А помнишь Горби, Доктор? Как этого выродка на руках весь мир носил — со всякими там «общечеловеческими ценностями». И ученые-философы базу подвели: мол, все мы в одной лодке, дружите и не раскачивайте… Да разве не ясно — выкинуть надо всех лишних из этой лодки! Останется только один! Один народ — наш. Пусть даже с якутами и прочими.

— Да, но по моим оценкам, число мутантов не превышает 14–15 миллионов. Как же быть с остальными 90 процентами нашего населения?

— Тяжело, — вздохнул Полковник. — У некоторых и семьи в этих процентах. Но ничего не поделаешь — так предначертано. Дело тут не в количестве, Доктор, а в качестве. Это сейчас наш народ вымирает, но через Очищение он возродится! Лучшие выживут и создадут новый мир. В этом мире будет просторно. Никто не будет нам указывать, как жить и что делать. Ради такого можно и жизнь отдать…

— Вы не боитесь, что я обо всем этом расскажу?

— Не смеши меня, Доктор, это ты — боишься до наглости. И правильно делаешь. Тебе все равно не поверят, а руки у нас длинные. Убить не убьем, но никто тебя больше не увидит. Знаешь, сколько людей пропадает без вести? Так что мой тебе совет: молчание — золото. Ждать осталось не так уж долго, а когда начнется, по-другому запоешь…

Больше мы не виделись с Сергеевым В.В. Телефон, по которому я раньше звонил ему, оказался отключен. Подозрительная Академия бесследно исчезла — по всей видимости, сменила вывеску, чему по нынешним временам никто не удивился. Долго я ломал голову на вопросами, которые забыл задать Полковнику (так он загипнотизировал меня своей убежденностью): откуда его соратникам известно о грядущей эпидемии и почему они так уверены, что какой-то фрагмент ДНК их спасет?

По логике, в подобном может быть уверен только тот, кто сам все и организует. Однако я сомневался, чтобы современная технология могла создать биологическое оружие столь высокой избирательности. Если речь, конечно, не идет о пришельцах из будущего… Пожалуй, и СПИД полвека назад показался бы досужей выдумкой фантаста.

Меня насторожило упоминание о «ледяных могилах». Что имелось в виду? Я стал интересоваться вопросом, и в одном журнале прочел об исследовании керна, извлеченного из ледников Гренландии. В нем обнаружилось 15 штаммов вирусов растений. Предполагается, говорилось в статье, что вирусы витают в воздухе, выпадают с дождем и снегом и накапливаются в ледниках. Запасены ли во льдах и вирусы, опасные для человека, пока не известно. А что говорить о нашей