не этим! — торжественно взвизгнул главарь. — Ты расстанешься с тем, что тебе очень дорого, но иметь не положено. Ибо сказано: Бог создал человека по образу и подобию своему, а вы, фурблы — сатанинское извращение.
— Что за проповеди? Чего вы от меня хотите?
— Отрежем тебе крылышки и ощипаем, как курицу.
Бандиты глумливо заржали. Я предпринял отчаянную попытку взлететь, но они накинулись на меня с разных сторон и повалили на грязный асфальт. Я увидел скалящего белые зубы негритенка и подумал, что лет сто назад он мог бы оказаться на моем месте…
Очнулся я в больнице. Должно быть, подключенная ко мне аппаратура чутко среагировала на изменение состояния, потому что через пару минут в палату вошел врач, похожий на старого Эйнштейна.
— Ну-с, как мы себя чувствуем?
— Погано. Слабость какая-то.
— Это от лекарств.
— Понятно. Доктор, а я жить-то буду?
— Жить-то будешь, — задумчиво произнес док, запуская пальцы в свою шевелюру. — Кстати, как тебя зовут?
— Кен Веттер.
— Правильно. А меня — Росс Милтон. Что произошло, помнишь?
— Да. Какие-то подонки хотели меня ощипать, как…
Я запнулся. Милтон соболезнующе кивнул головой.
— А крылья, док? — холодея от ужаса, спросил я. — Они их…
— Увы, мой мальчик, увы.
— Чертовы ублюдки!
— Не дергайся, тебе вредно. А паниковать — рано. Слышал про регенерацию? Недаром говорят: заживает, как на фурбле.
— Значит, крылья вырастут снова?
— Я врач, а не ясновидящий. Посмотрим. Раз ты вышел из комы, теперь мы сможем провести более подробные исследования. А теперь с тобой хочет поговорить полиция.
— Детектив Барнет, — представился вошедший. — Могу я задать вам несколько вопросов?
— Конечно.
— Вы видели нападавших на вас?
— Разумеется.
— Сможете их опознать?
— Наверное.
— Среди них были несовершеннолетние?
— Да. Дико, правда?
— Они хотели ограбить вас?
— Нет.
— Но чем-то они мотивировали свои действия?
— Тем, что я мерзкий фурбл. Бог, знаете ли, создал человека по образу и подобию своему, а такие, как я — извращение.
— Чушь! — возмутился присутствовавший при разговоре доктор. — Нельзя же понимать религию так буквально. Иначе получится, что у Бога тоже есть и прямая кишка, и мочевой пузырь, и семенники…
— Ну, одного-то ребенка он сделал, — выдавил я из себя улыбку. Ко мне возвращалось чувство юмора.
— Не будем отклоняться от темы, господа, — холодно произнес полицейский. — Скажите, мистер Веттер, зачем вы полетели в тот район?
— Это моя работа. Я же курьер. Мне надо было доставить пакет… Что, кстати, с ним?
— Он на экспертизе. Вы знали человека, которому должны были передать его? Вы когда-нибудь раньше летали по этому адресу?
— Нет, а что?
— Внутри были только чистые листы бумаги.
— О! — выдохнул я, понимая. — Значит, это была ловушка?
— Похоже на то.
— Но зачем?…
Барнет только головой покачал.
— Многое пока неясно. Ваш случай отнюдь не единичен, есть и другие. Ту банду мы взяли и надеемся получить некоторые ответы. Спасибо вашей подружке!
— Какой подружке?
— Мисс Синтии Дрейк. Это ведь она вызвала полицию и «скорую помощь». Ну, поправляйтесь…
Когда она вошла в палату, я встретил ее долгим оценивающим взглядом. Неужели она как-то причастна к этому беспределу?
— Слава Богу, Кен, с тобой все в порядке!
— Не совсем. Скажи-ка лучше, что ты делала в том квартале?
— Ладно, — она вздохнула. — Это все мой шеф, Хван Чанг. Он прослышал о твоем разгильдяйстве и решил, что ты — самое слабое звено в «Орлиных крыльях». Он послал меня следить за тобой и всячески сбивать с пути истинного. Вот я и следила…
— Нападение организовал тоже он?
— Ты что, с какой стати?! Знаешь, как он испуган всем этим делом? Он ведь из рода азиатских эмигрантов, на них когда-то тоже были гонения.
— Когда-то…
— Он говорит, все может вернуться.
— Типун ему на язык!
Мы рассмеялись, чтобы развеять грустные мысли. Я совсем не сердился на нее. Ведь если бы не ее задание, мы бы могли никогда и не встретиться.
Прошло несколько дней. Ободранные перья быстро отрастали, от чего меня охватывал порой ужасный зуд. На спине образовались два твердых выроста, дарившие мне сладкую надежду. Несколько раз меня подвергали сканированию, но результатов не сообщали, пока однажды доктор Милтон не навестил в меня в таком задумчивом настроении, что я сразу заподозрил неладное.
— В чем дело, док?
— Я должен сообщить тебе результаты сканирования. А они неважные. Боюсь, что крылья тебе восстановить не удастся.
— Но они же растут!
— Все, что у тебя вырастет, — это два горба. Извини, сынок, но не в моих правилах скрывать правду. Поражены зоны роста…
Он еще что-то говорил, осыпая меня медицинскими терминами, а я уже совсем не слышал его, только шум в ушах. Темное отчаяние овладевало мной.
— Я никогда больше не буду летать, — прошептал я.
— И что? — резко спросил док. — Это еще не конец света!
— Вы не понимаете…
— Наверное. Я ведь никогда не летал. У меня никогда не было крыльев. Как и у большинства людей, да и фурблов, кстати, тоже. Это не мешает нам жить и работать, и радоваться этому. У тебя был необычный дар, ты его утратил, но ты не стал калекой, ты просто будешь теперь как все. Начнешь новую жизнь…
— Мне не нужна жизнь без полетов.
— Выкинь эти мысли из головы! Крылья — у тебя в душе. Не опускай их, лети дальше. Ты должен найти свой путь.
Я обреченно молчал.
Меня навестил шеф. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Его неловкая жалость резала мне сердце.
— Слушай, насчет денег ты не беспокойся… Оплатим как производственную травму… И лечение — отдельно… Ну, и можешь остаться на фирме…
— Кем? Уборщиком? Вахтером?
— Не надо психовать, Кен, что-нибудь придумаем.
— Спасибо, мистер Игл, но мне ничего не нужно…
Потом появилась Синтия — тоже решила поддержать меня.
— Я тебя не оставлю, Кен. Мы ведь друзья, верно?
— Не знаю.
— Ты сам на себя не похож. Нельзя же так!
— Почему нет? Все кончено.
— Ничего не кончено! Соберись с силами, Кен. Я понимаю, как тебе тяжело. Но ты выдержишь, я верю. Ты можешь!
Я горько усмехнулся ее невольному каламбуру.
Возможно, я действительно покончил бы с собой. Лежа на больничной койке, я перебирал в уме различные способы прощания с жизнью — более или менее отвратительные и болезненные. Наконец я остановился на том, чтобы спрыгнуть с моей любимой посадочной площадки