человека среда — коллектив, у государства — другие страны. Общая для всех среда — природа! — кричали ребята. — Среда — это и пища, и одежда, и книги, и друзья…
— Превосходно! Человек, как вы знаете по генетике, состоит из клеток. В каждой клетке двадцать три пары хромосом и цитоплазма. Одна пара хромосом отвечает за пол, она определяет развитие организма и, следовательно, соответствующие органы, психологические установки. Так, может быть, другие пары хромосом определяют развитие других найденных вами двадцати трех ветвей характера? За совесть — одна пара, за мышление — другая, за движение — третья…
— Верно! Правильно! — загалдели все разом.
— Так и есть! Бесспорно! Это новый закон для человека и государства!
Мы переглянулись с Александром.
— А давайте, ребята, сформулируем наш закон?
Все долго перебрасывались разными фразами, наконец общими усилиями нашли подходящую формулу: «Закономерность совпадения числа пар хромосом клетки и ее цитоплазмы у человека с числом детерминант характера личности и детерминант общества — государства».
— Вот здорово! — хвалил Александр ребят.
— Но пока генетики не сделали открытия, наша закономерность не имеет окончательного подтверждения. Верно? — спросил я. И, получив согласие, продолжил: — Да если бы мы и угадали значение всех пар хромосом в клетке человека, то загадкой остаются сотни тысяч генов… Видите, сколько еще тайн?! Не думайте, что мы уже все знаем о себе. Да и мало знать, нужно использовать для закалки характера… Правильно? Вспомните стихи любимого вами Лермонтова: «Когда б в покорности незнанья Нас жить создатель осудил, Неисполнимые желанья Он в нашу душу б не вложил, Он не позволил бы стремиться К тому, что не должно свершиться…»
Александр взмахнул рукой, приглашая всех слушать:
— Мы не согласны! Никто нас не осудил жить в покорности незнанья, поэтому будем стремиться к тому, что должно свершиться. Верно, ребята?
— Верно!
— Правильно!
Дружной гурьбой двенадцать девчонок и мальчишек, осколок макаренковской коммуны — подумалось мне, в косынках, беретах, юбочках и простеньких свитерах, джинсах и брюках, курточках, плащишках, сопровождали меня весело из леса до железной дороги. Когда остановившийся пассажирский поезд поднял меня в тамбур вагона, снизу, с обочины дороги, с перрона все кричали, свистели, звали, звали… И солнце как раз погасло, и стало пасмурно. Колеса вагона отстучали первый перегон. Уплывали назад лица, звуки, косынки в девичьих руках и стройная фигура Александра Половникова. Поезд вбежал в лесной коридор и помчался, отсчитывая телеграфные столбы, пикеты, перемахивая через мосты, а в моем воображении все еще были ребята — самые юные на земле комсомольцы…
