Шамраев Алесандр Юрьевич Вольный охотник. Дилогия

Шамраев Алесандр Юрьевич Вольный охотник

1

Ну разве может нормальный человек проснуться в самый разгар ночи от того, что наступила полная тишина? А я вот проснулся и тем самым в очередной раз подтвердил досужие сплетни о том, что я ненормальный. За окном была кромешная темень — ни луны, ни звезд не было видно. А тишина стояла такая, что словно гром в ночи прозвучал хруст моих костей, когда я смачно зевнул и потянулся. Как говориться, — свинья везде грязь найдет, а всевозможные неприятности сами найдут меня. Интересно, и почему так происходит? А как все хорошо начиналось…..

Мой жеребец неторопливо трусил по лесной тропинке, смирившись с неизбежностью очередной ночевки на ближайшей опушке. За пять лет путешествий по Фангории он, как и я, привык обходиться малым. Есть крыша над головой и зерно в яслях — хорошо, нет, но вдоволь свежей и сочной травы, — тоже неплохо. Лес кончился внезапно и в лучах закатного солнца перед нами в излучине реки предстал красавец замок. Весь такой веселый, чистенький и аккуратненький, он словно сошел со страниц старинных книг, в которых описывались подвиги героев, зачарованные замки и красавицы принцессы, которые томились в темницах и ждали своих героев. Башенки, балкончики, острые шпили, все это казалось нереальным в уже начавшемся наступлении речного тумана на берега.

Воронок, почувствовав близкое жилье и теплую конюшню, сам наддал ходу. Одинокий всадник вряд ли может вызвать подозрение у охраны замка, тем более такой, как я. Доспехи у меня кожаные, на вид самые простые, это только опытный и знающий оружейник может заметить, что сделаны они велигожскими мастерами и между слоями плотной кожи расположены специальные стальные пластины, которые способны выдержать арбалетную стрелу, выпущенную в упор. Меч самый обыкновенный, без украшений, этакий облегченный вариант для такого, скажем так, не силача, и великана, как я. Кстати, выкованный теми же мастерами из Велигожа, что о многом говорит для знающего человека. Как бы там не было, нам открыли калитку под надвратной башней и мы, как люди не гордые и не обремененные длинным шлейфом титулов и знатных предков, смиренно склонив головы, вошли во внутренний двор.

Как я и предполагал, слуги не бросились сломя голову принять у меня повод и я сам повел Воронка в конюшню. Там конюх под моим присмотром задал жеребцу ячменя и налил свежей воды, а когда я дал ему серебряную монету, то он расцвел в беззубой улыбке и прошепелявил: — Не волнуйтесь ваша милость, обихожу как надо, ваша лошадка будет довольна.

У входа в донжон меня уже поджидал неприветливый слуга, который перехватил мои седельные сумки и молча повел меня в гостевые покои на второй этаж. Комната оказалась небольшой и с самой простой обстановкой. Единственное окно было забрано толстой решёткой.

— Как прикажете доложить? — все также хмуро и неприветливо спросил слуга. Я лучезарно улыбнулся, помня наставления своего отца, — Больше и чаще улыбайтесь сын мой, это всех раздражает.

— Доложи, что сэр Эндрю Ньюкасл, младший сын барона Нешвила испрашивает позволения воспользоваться гостеприимством хозяев и передохнуть пару дней от трудов своих праведных и длительного путешествия по необжитым местам Фангории.

Когда слуга вышел я осмотрелся и с сожалением вспомнил, что о самом главном так и не спросил, — ужин уже был, и если был, то где расположена кухня? Стол и кровать были намертво приделаны к полу толстыми скобами, постельное белье было из тонкого полотна, а может быть даже и из батиста, что говорило о богатстве хозяев, или, по крайней мере, о том, что нужды они не знают и живут весьма зажиточно.

Вскоре вернулся тот же неприветливый слуга: — Вода для вас приготовлена, ужин состоится, как только вы выйдете из моечной комнаты и приведете себя в порядок. Сэр Трюдор и леди Сара будут рады услышать ваш рассказ о путешествиях по необжитым землям. Если вы готовы, то я провожу и покажу вам, где находится моечная.

Мы спустились на первый этаж и прошли в правое крыло. В центре комнаты, где стены были обшиты деревом, стояла просто огромнейшая бочка, застеленная простынями, и клубы горячего пара поднимались над ней. Как только я разделся и, поднявшись по небольшой лестнице, нырнул в горячую воду, в комнату вошла молоденькая служанка в тонкой рубашке надетой на голое тело. Рубашка просвечивала и не скрывала ни стройной фигуры, ни небольшой и упругой груди, ни темного мыска внизу живота. Вот только руки у этой служанки были холеными и ухоженными, а следы от колец и перстней на пальцах были заметны даже при беглом взгляде на них. Смелая девица, а может быть у них так принято? И что мне делать, как поступить в такой ситуации? Сделать вид, что я ни о чем не догадываюсь и относится к ней как к простой служанке, или дать понять, что я её раскусил? Пока я предавался раздумьям, девица ни мало не стесняясь меня, сбросила свою рубашку и нырнула ко мне в бочку. Этого я не ожидал и, честно говоря, растерялся.

— Ах сударь, не подумайте обо мне превратно, но я ничего не могу с собой поделать. Как только я увидела вас в окно, такого мужественного и красивого, так сразу же влюбилась и потеряла голову. Условности воспитания не позволяют мне открыться вам в другой обстановке, так что пришлось воспользоваться первым же шансом остаться с вами наедине и признаться, — при этом она прижалась ко мне всем телом, а её руки скользнули по моим бедрам вниз к паху. — Ах, я вся горю, пламя страсти сжигает меня изнутри, почувствуйте, как бьется мое сердце. Смелее мой храбрый рыцарь, пусть ваши руки коснуться моей девичьей груди, — и она чуть — чуть отодвинулась от меня, давая возможность обратить внимание на то, что её темные соски вызывающе — нагло смотрели чуть вперед и вверх, к тому же в воде они казались такими крупными и манящими….

Сопротивляться я не стал, да и как сопротивляться, если больше трех месяцев я путешествовал один, а с женщиной в последний раз тесно общался более полугода назад. В общем, меня изнасиловали прямо на лавке, где лежало мое белье, а после того, как девица исчезла, даже не назвав своего имени, я, наконец то, смог нормально помыться. Веселое приключение, да только у меня сложилось стойкое убеждение, что я что то проморгал, или меня просто использовали в своих целях.

Не одевая доспехов, а только перепоясавшись мечом, я с нетерпением стал ждать сигнала к ужину. Есть почему то хотелось очень сильно. Гонг раздался довольно громко и как то дребезжаще. Не успел звук затихнуть, как дверь открылась и уже другой слуга,